Здесь умирает надежда
Шрифт:
Джей усмехнулся. Хмыкнул.
С тех пор, как они со Стеллой поженились, с тех пор, как родилась Руби, он, как известно, ухмылялся иногда. Но смешок? Нет, он этого не делал. По крайней мере, не на публике. Это испортило бы его репутацию уличного суперзлодея.
— Ты выживаешь, — сказал он, его голос внезапно стал серьезным. — Ты была в режиме выживания. Но сейчас тебе нужно жить. Ради людей, которые тебя любят. Ради себя. Тебе нужно сделать выбор.
Он наклонился, чтобы поцеловать меня в лоб, задержавшись
У меня не было братьев и сестер, но теплота этого жеста… именно так мог бы себя вести любящий брат.
Джей встал и уставился на меня сверху вниз.
— Тебе нужно сделать выбор, Рен, — снова сказал он.
Затем он оставил меня смотреть на волны, пытаясь понять, что делать.
«Он будет твоей погибелью».
Слова отозвались эхом.
Я задавалась вопросом, если бы Карсон нашел ту женщину в Румынии, сказала бы она то же самое обо мне?
Теперь это не имело большого значения.
Все, что имело значение, — мой выбор.
И вот так я оказалась в Лос-Анджелесе примерно двадцать четыре часа спустя, в той же одежде, в которой была на пляже — в той же одежде, в которой была на свадьбе, — сидя на крыльце Карсона, совсем как в ту самую первую ночь, когда мы встретились.
Казалось, это было целую вечность назад.
В каком-то смысле так оно и было. За это время я прожила целую жизнь, полную боли и травм. Но также и много счастливых жизней. И любви.
Я понятия не имела, во сколько Карсон вернется домой. Если он вернется. Он мог работать. Он мог копать могилы. Мог быть с другой женщиной. Не то чтобы у меня было какое-то право злиться.
Хотя я была в бешенстве.
Злилась на себя.
За то, что так долго причиняла ему боль. За то, что отобрала у нас время.
Гребаные годы.
Уже стемнело, когда я сидела на крыльце, сокрушаясь обо всем этом. Похолодело. В Новой Зеландии было тепло. На мне платье из шелка. Я почти не чувствовала холода… Не со всеми другими эмоциями, бурлящими внутри.
Когда фары осветили подъездную аллею, мое сердце перестало биться.
Меня охватила та же нервозность, которую я чувствовала в ту ночь, когда сказала Карсону, что беременна. Но теперь это было что-то другое. Глубже. Потому что частички меня были опустошены. Измученны. Пусты.
Я подозревала, что меня будут преследовать воспоминания о том, какой беззаботной я была раньше, завидуя той женщине, которая верила, что худшее, что может случиться, — это набрать слишком много килограмм. Женщине, которая чувствовала бесконечное счастье.
Я оплакивала ее в течение многих лет вместе со своим ребенком. Потому что она тоже была там с ней, в крошечном гробу.
Я встала на
Его лицо ничего не выражало, хотя глаза медленно скользили по моему телу, пока он поднимался по лестнице.
Я представляла, что выгляжу дерьмово. Если бы только я подумала сделать быстрый крюк, чтобы принять душ и привести себя в порядок, чтобы выглядеть наилучшим образом, чтобы вернуть своего мужчину.
Но слишком поздно.
Карсон ничего не сказал. Просто остановился передо мной. Расстояние казалось неестественным. Это пронзило мое сердце. Стена, которую он, наконец, воздвиг между нами после всего, что я ему сделала.
Я полагала, что так мне и надо.
Он ничего не сказал.
Теперь в его обязанности не входило говорить первым.
— Я облажалась, — сказала я, уставившись на него. — Я облажалась примерно тысячу раз с тех пор, как мы потеряли ее. У меня нет оправдания. Ни одного.
Мои глаза бегали по его крыльцу, ища правильные слова, силы, чтобы продолжить.
— Я пересекла океан ради тебя, — прошептала я. — Знаю, это звучит не так уж важно, учитывая все, через что я заставила тебя пройти, но это мой большой великий жест. Это мои извинения… хотя я знаю, что мне предстоит сделать гораздо больше. Я полетела в эконом-классе, потому что следующий рейс был через десять часов, и я не могла так долго ждать. Знаю, что жаловаться на это совершенно неприлично, но я сидела посередине, а от мужика рядом воняло потом. А женщина по другую сторону хотела заставить меня присоединиться к ее сетевому бизнесу. — Я глубоко вздохнула, понимая, что быстро болтаю.
Понимая, что нервничаю.
Это незнакомое, но вполне приятное чувство. Чище по сравнению с тем, что я чувствовала в последнее время.
Несмотря на то, что причина, по которой я нервничала, заключалась в том, что я внезапно поняла, что совершаю большой скачок на своем пути, и наконец-то живу, хотя Карсон, возможно, уже решил двигаться дальше.
Он имеет на это полное право. Я из него все выжила.
Я сделала глубокий вдох. Потом еще один. Позволила себе согреться мыслью о будущем между нами. О том, чтобы спать с ним каждую ночь.
Затем я встретилась с его ледяными голубыми глазами, в которых чувствовала себя как дома.
— Я перелечу через тысячу океанов ради тебя, ради нас, — сказала я. — Через галактики, если понадобится — хотя боюсь космоса. Но ничто не пугает меня больше, чем пустая жизнь без тебя.
Я провела руками вверх и вниз по своим обнаженным рукам, в то время как Карсон оставался неподвижным, с совершенно пустым выражением лица, ничего не выдавая.
— Я знаю, что после всего, что случилось, я не та женщина, в которую ты влюбился. Я отдаленно напоминаю ее. Но проблемы тебе создала не та же женщина. Так что я пойму, если сейчас не так… хороша для тебя.