Здесь вам не тут, а магия!
Шрифт:
Решив таким образом и поступить, я пошла в комнату и спокойно улеглась в постель. Все-таки не зря древние говорили, что утро вечера мудренее.
********
Как вы думаете, что случилось утром? Правильно. Меня опять поднял в несусветную рань истошный крик Сидора. Несчастная птица вновь надрывалась так, будто от этого зависело, встанет солнце или нет. Изредка кукареканье прерывалось клекотанием, но потом вновь раздавалось навязчивое «кукареку». Вернее, в исполнении маэстро местного курятника звучало скорее как «кукуруку», что, видимо, и отличало его
Решив держаться до последнего, я натянула подушку на голову. Ну не может же он голосить все время, должен же быть предел птичьим физическим возможностям.
— Ну ты и дрянь! — пробурчала я, поднимаясь.
Раз утро не задалось, пойду хоть чаю приготовлю себе, что ли. Потом досплю, когда придет время этому солисту кормить свой гарем.
В кухне было чисто и тихо. Люблю эти утренние часы, когда солнышко только-только встает, первыми лучами проникая в окна сквозь распахнутые шторы и освещает прямоугольниками помещение.
Благодаря магическому огню чайник был всегда горячий, а потому я уже скоро сидела на террасе, слушая петушиные трели, и наслаждалась вкусом и ароматом трав.
— Полетаем? — Вэйрин выскочил откуда-то из-за спины и опять с мокрыми волосами.
— Напугал! — я чуть не расплескала кипяток на себя, дернувшись от неожиданности.
— Давай быстрее, на заре так классно летать! — энтузиазму парня можно было только позавидовать.
— Никуда я не полечу, — хмуро отозвалась я, отставляя чашку на перила и поднимаясь с кресла. — Меня вчера Лерейс просветила об этом вашем маленьком нюансе в приглашении к полетам. Только ты почему-то не удосужился мне об этом сообщить.
Улыбка слетела с лица Вэйрина. Он смущенно отвел взгляд.
— Я честно ничего такого не имел в виду, — ответил он. — Я ж знаю, что ты чужачка. Была б виверной — другое дело.
— Да уж, — сухо отозвалась я, — зато теперь у меня от этого проблемы. Ник, похоже, заблокировал мне портальную магию, а попасть к нему иначе я не могу, чтоб объяснить, что между мной и тобой ничего нет. Не знаю, появится ли он ту когда-нибудь теперь, или мне век вашего Сидора с его утренними ариями слушать.
— Петухи столько не живут! — широко улыбнулся Вэйрин. — Скоро Лерейс сварит из него суп на радость всем соседям.
В этот момент со стороны певца раздалось сердитое клекотание, будто он понял наши слова. Мы как по команде обернулись туда, но Сидор деловито шествовал в курятник, накукарекавшись до одури.
— Фух, блаженная тишина! — я подняла лицо к солнышку и прищурила глаза. — А ты все-таки гад, Вэйрин!
Он обиженно засопел.
— С чего вдруг?
— Сказал бы сразу, что у вас такой дурной обычай, меньше б мороки было.
— Так ты б не полетела! — он возмущенно хлопнул по своему колену рукой.
— Да полетела бы, — ухмыльнулась я, — но знала бы, к чему быть готовой.
— Так полетели сейчас! — с надеждой он тронул меня за плечо.
— Неа! — я весело усмехнулась. — А вот сейчас уже не полечу. Пока ситуацию с Ником не разрулю, не буду накалять обстановку.
Вэйрин молча смотрел на меня.
— Я подумаю, как тебе помочь, — наконец, сказал он и медленно пошел к выходу со двора.
Я проводила его взглядом и вернулась в постель. Не знаю, отчего, но у меня было хорошее настроение, а потому я мгновенно провалилась в сладкий утренний сон.
23
Следующие две недели я маялась от скуки и безделья. Деревня была исхожена вдоль и поперек, к озеру я теперь ходила сама и часто там плескалась в одиночестве, даже смастерила удочку и умудрилась выловить пару довольно больших рыбин. Уха из них была просто замечательная!
Лерейс несколько раз присоединялась ко мне, но по большей части отсутствовала. Я предполагала, что она в своем втором обличье уламывает Астарта, но, судя по мрачному виду, осада крепости была неудачная. И как помочь — я не знала. Честно ломала голову, но ничего в нее не приходило. Вот бы затащить его в гости к ней, а уж там-то можно и борща подсунуть, а потом в баньку и тут подсекать. Но как заставить ящера принять человечий облик — я не знала. Подвернулся случай. Если честно, не особо удачный, а с другой стороны, он все-таки привел к желаемому.
В то утро я уговорила виверну пойти со мной купаться. Мы вышли ранним утром, когда все деревенские, кроме поющего Сидора, конечно, спали. Солнышко только-только взошло, еще его лучи не полностью вылезли из-за гор, окрасив верхушки сосен в золотистый цвет. Я зевала, обхватив себя руками, бредя по тропинке к озеру, следом за мной шла Лерейс с полотенцем через плечо и тоже отчаянно зевала.
— Слушай, а нельзя было выйти попозже? — спросила она, поежившись, когда мы дошли до берега. — Сейчас же еще и не прогрелась вода, холодно!
— Трусиха!
Я уже разделась и стояла по щиколотку в воде, ежась от холода. Нужно было дойти до большого камня, а потом, взобравшись на него, нырнуть. Ощущение, когда тело стрелой входило в воду, я любила больше всего.
— Давай за мной!
Виверна нехотя тронула ногой воду, потом со вздохом побрела за мной.
— И зачем я это делаю? — бурчала она, взбираясь следом за мной по шероховатому боку камня на вершину. — Ведь могла ж спокойно спать дома, в теплой постельке, так нет же, поперлась в несусветную рань!
— Давай уже ныряй! — воскликнула я, подав ей пример и, вытянув руки перед собой, прыгнула головой вперед в воду.
Ледяная поверхность расступилась, обжигая тело с непривычки, я отплыла подальше, не мешая Лерейс и открыла под водой глаза. Озеро было очень глубоким, но прозрачным настолько, что дно далеко-далеко внизу проглядывалось в ясный день очень хорошо. Сейчас же, еще не освещаемый солнцем, водоем казался омутом без дна. Вынырнув далеко от берега, я покрутила головой и увидела Лерейс, которая, поджав одну ногу, заглядывала в воду с камня. Углядев мою голову, она помахала мне рукой и боязливо покосилась на воду.