Здесь водятся чудовища
Шрифт:
Что еще мог сделать Ник, он не представлял. Он был уверен, что Герольд говорил правду, когда предупреждал о надвигающейся опасности. Его собственный опыт: наблюдения за беженцами и их монстрами, настоящими или всего лишь иллюзорными, так же как и угроза со стороны летающих тарелок, все говорило о необходимости более тщательного изучения Авалона и его возможностей. Безопасность, вот что должны они искать - так казалось теперь Нику. Он вообще не верил в их план отправиться на плоту по реке. У них не было даже оружия, чтобы противостоять такой средневековой компании, как та, что захватила Ника. Рогатки против мечей!
– Я верю тебе, Николас.
Он едва не вздрогнул. Пауза, затянувшаяся до ответа
– Я также надеюсь, что во время своих встреч ты узнал много такого, что сослужит в будущем для всех нас хорошую службу, - продолжил викарий. Думаю, самым лучшим для нас было бы оставаться здесь до утра, но чем скорее мы вернемся в пещеру и обсудим твои открытия, тем будет лучше.
Крокер проворчал что-то таким тихим шепотом, что расслышать было нельзя, хотя они сидели очень тесно. Но Ник был уверен, что пилот не согласился с викарием. И, тем не менее, Ник был рад. Если он мог положиться на поддержку викария, то у него есть гарантии, что он будет услышан.
Снаружи бушевала гроза, потрясая вооружением из молний, раскатов грома и занавесом из дождя. Они чувствовали на себе влагу, но основная масса дождевых потоков не добиралась до них.
Ник удивлялся Герольду и его спутникам: как они путешествовали в небе во время разбушевавшейся стихии? А охотники в тарелках? Как на них действовала гроза? В пещере должно быть сухо, но, определенно, лучшее убежище - это город. Это город...
Его старый неоформленный план использования Герольда с целью проникновения в город и изучения его секретов без капитуляции перед условиями Авалона - мог ли он осуществиться? Ник был далек от уверенности, но очень хотел попытаться.
А эти условия, что выставлял Авалон... Герольд спас его в лесу, не оказав прямой поддержки, но стимулировал его силы, чтобы он освободился сам. Ник вновь вспомнил о процессе достижения высшей концентрации сознания, и его рука в очередной раз потянулась к рукоятке кинжала, который он подтянул на помощь себе столь необычным образом. Если за счет такой концентрации можно было сделать это... то что же можно сделать еще?
Хедлет говорил, что люди, захватившие Ника, сами создали своих монстров, потому что постоянно ожидали увидеть их. Следовательно, наши мысли могли обретать реальность помимо собственного сознания. Те люди ожидали увидеть ад и его обитателей, и получили в итоге то, что должны терпеть и чего должны бояться. Вера человечества в дьявола куда сильнее веры в добро, как сказал викарий?
А если кто-то сконцентрируется на вере в осуществление здесь рая, может ли это оказаться реальностью? И будет ли она устойчивой? Ник припомнил ту уничтожающую слабость, которая овладела им после борьбы за освобождение. Разум может порой требовать слишком много от тела. Чтобы реализовать и поддерживать какую-либо иллюзию, можно дойти до полного истощения.
Монстры, как теперь предполагал Ник, должны были привести полностью в бессознательное состояние всех тех людей. Возможно, если продолжать ожидание конкретного виденья, то ему может быть сообщена определенная реальность, что, в конечном счете, может закончиться частичной материализацией образа. Но может ли он стать полностью реальным? Это была как пугающая, так и неприятная мысль. То, что он видел в ту ужасную ночь, не должно обрести реальную жизнь!
Реальность, нереальность, добро, зло... Карлик, на которого он натолкнулся у ягодного куста, встающий из воздуха замок, сам Авалон - что это: реальность, нереальность? Кто может знать это?
Ник очень хотел задать некоторые из этих вопросов викарию. Но не в присутствии Крокера - иначе он снабдил бы того новыми доказательствами, что являет собой опасно неустойчивую личность, которую, независимо от принятия или непринятия
Основная ярость грозы выдохлась, хотя дождь продолжался. Ник и его спутники, несмотря на тесноту, задремали, проведя таким образом ночь, а появившийся бледный дневной свет заставил их отправиться в путь. Крокер принял лидерство и без лишних слов повел их обходным путем, держась подальше от объятий леса.
Нику было страшно интересно знать, виден ли еще замок, но у него не было подходящего предлога, чтобы задержаться и взглянуть на него. Он должен оставаться благоразумно осторожным в делах, которые так или иначе, были связаны с "людьми", пока не убедиться, что больше его ни в чем не подозревают. Если бы у Хедлета было время подумать, он мог бы рассмотреть и проблему проникновения в город...
Ник не был готов включать женщин в какой-либо совет, хотя знал, что все три англичанки будут иметь право на голос при решении любых вопросов. Для Ника влияние на отца Марго было жестоким ударом. Она возводила барьер за барьером, и столь талантливо, что прошли месяцы, прежде чем Ник понял, что собственно случилось. А когда понял, то было слишком поздно что-либо делать. Отец отдалился. Теперь это был незнакомец, вполне по-дружески настроенный к нему, но все-таки незнакомец, который говорил его голосом, обладал его внешностью... Все выглядело так, будто Марго произвела иллюзию, служившую ее целям. Этот незнакомец, время от времени, делал что-то хорошее. Теперь, когда можно было бросить взгляд назад, Ник мог понять, что это были всего лишь пробы. Но они ничего не значили для него, поскольку их делала созданная Марго иллюзия.
И, потеряв таким образом отца, Ник освободился от всех связанных с ним эмоций. Когда же он встречался с девушками, то ни одна из них ничего не значила для него. Потому что он всегда помнил о Марго, о ее маневрах, о ее таланте в обращении с отцом, что и создавало для него своеобразный щит. Линда была частью того мира, в котором существовала Марго. Она тоже вполне могла окрутить кого угодно, превратив при этом в полезную ей вещь, вместо того, чтобы принять человека таким, какой он есть.
Итак, сейчас Ник хотел обсуждать любые решения не с женщинами, а с мужчинами, которым он доверял и которых мог понять. И, возможно, он скорее будет воспринят Джереми и Лангом - по крайней мере, такие странные мысли посещали его. Были ли на самом деле эти животные более открытыми и менее хитрыми, чем люди?
Они добрались до пещеры, когда тучи вновь стали плотными и угрожали очередным ливнем. Леди Диана находилась на наблюдательном посту.
– Я вижу, вы отыскали его. Мне кажется, ты не очень-то и пострадал, молодой человек. - В голосе ее не было ни малейшего радушия.
– А вы ожидали, что я должен был пострадать? - Ник не смог удержаться от пререканий. Он отдавал должное ее способностям и уменью, но, по совести говоря, не любил ее.
– Скорее всего, да. Эдриан, ты весь промок. Тебе нужно выпить что-нибудь горячее, и сними эту промокшую обувь. Как удачно, что Мод только что закончила работу над новой парой. Линда, - она обратилась куда-то вглубь пещеры. - Иди сюда, девочка. Они вернулись и привели твоего парня.
Ник оцепенел. Уж он-то никогда не был парнем Линды! Что она наговорила здесь остальным? Но, появившись на наблюдательном пункте леди Дианы, которая, положив руки на плечи викария, поторапливала его войти в убежище, Линда даже не взглянула прямо в сторону Ника и не пыталась заговорить с ним.
Он позволил Крокеру пройти мимо него, намереваясь возразить ей по поводу ее возможных высказываний во время его отсутствия. Возможно, что сейчас не время для этого, а, возможно, и не место, что Ник понимал, к собственному неудовольствию, но горел желанием сделать это.