Здесь я устанавливаю правила

Бальс Лора

— Котик, ты скоро? — мурлыкнула она, чуть наклонившись к уху спутника, но всё же достаточно громко, чтобы услышал не только он. — Мне скучно.

Феликс улыбнулся краешком губ — то ли его забавляла её игра, то ли порадовала возможность под благовидным предлогом избавиться от разговорившегося приятеля.

— Сейчас пойдём, сердце моё, — ласково отозвался Феликс, снова приобняв её за талию.

Только в этот раз она ничего не имела против. Сейчас тепло знакомых рук успокаивало, дарило поддержку. Инга резко вспомнила,

что они находятся в общественном месте, под прицелом десятков чужих глаз, и один не понравившийся ей человек ничего не значит и не несёт никакой угрозы. Растаявшая было уверенность вернулась снова.

— Ладно, Борь, давай, — Феликс в свою очередь воспользовался подходящим случаем и поспешил прервать общение. — Видишь, моя принцесса заскучала.

— Ну ты не пропадай, — наконец-то чуть посторонившись, начал прощаться собеседник. — А давай на выходных к Арсену в сауну махнём, а? Ты со своей девчоночкой, я Ляльку возьму. Отдохнём, пообщаемся не второпях!

Внешне ничего не изменилось. Но Инга почти физически ощутила охватившее Ветрова напряжение. Сильное, тёмное, злое. Обнимавшая её рука сжала почти до боли.

— Боюсь, не получится, — ровно ответил Феликс, выдав своё истинное настроение только мрачным взглядом. — Инга не любит коллективный отдых.

— Что ж, жаль, — собеседник вдруг стушевался, отступил едва ли не виновато. — Ну бывай тогда! Пересечёмся как-нибудь…

Встреча оставила тягостное впечатление. И, похоже, не только у неё. Феликс тоже хмурился и молчал.

К её немалой радости, столики располагались достаточно уединённо, отгороженные друг от друга невысокими изящными ширмами. А их и вовсе провели в самый угол, где попасться на глаза кому-то, кроме официантов, вряд ли представлялось возможным.

Инга думала, что Феликс сядет напротив неё, но он подождал, пока она уютно устроится в уголке, и невозмутимо расположился рядом.

— Не особенно приятные у тебя друзья, — не выдержала Инга, когда их оставили наедине с меню.

— Это не друг. Полезный человек.

— Но вы вместе отдыхаете? По саунам ходите… с любовницами.

Так, стоп! Она снова лезет не в своё дело. Приобщать к подобным развлечениям её Феликс не собирается, это он ясно дал понять, так о чём ещё беспокоиться?!

— Инга, что ты уже себе понадумала? Ну, собирались пару раз, что тут такого? Ничем особо предосудительным мы там не занимались… Да почему я отчитываюсь, будто мы десять лет в браке и ты застукала меня с секретаршей?! — неожиданно взвился он, оборвав самого себя на полуслове.

Точно. Её вопросы выглядели, как ревность. Внезапное понимание вызвало приступ стыда. Что она делает? Кто ей Ветров, и почему она уже не в первый раз влезает в его личное пространство, а потом сама же осаживает обоих, напоминая об истинном положении дел? Есть общее дело, есть роли — и всё. Но если это на самом деле так, почему она настолько остро реагирует на вещи, которые не имеют к ней отношения?

Увлеклась, слишком вошла в роль? Плохая из неё актриса… Можно так себя утешать, но дело ведь не в этом. Просто в какой-то

не замеченный ею самой момент у неё сместились понятия о «своих» и «чужих». И Ветров давно уже «свой». Не вынужденный сообщник, а близкий человек. И хуже того — по-неправильному близкий. Не как старший родственник, а… Её мужчина.

Память коварно подкидывала моменты, о которых Инга предпочла бы сейчас забыть. Первый хмельной поцелуй; осторожные, не переходящие рамок допустимого вольности Феликса; невинная, но всё равно до дрожи волнующая совместная ночь… Кроме здравого смысла, ничто в ней ни разу не откликнулось протестом. Только наоборот…

Её глупое самовольное тело теряло всякую чувствительность, когда ей было нужно обратное, отказывалось иметь дело с кавалерами, которые хотя бы условно подходили для романтических отношений, но готово было отзываться на каждую мимолётную ласку человека, с которым у них заведомо нет никакого будущего. Несколько дней или недель, пока не разрешится объединившая их ситуация — и всё.

И ведь она сама усложнила и усугубила ситуацию. Сама настояла на игре в любовников. Доигралась, что теперь какая-то её неразумная часть хочет всего по-настоящему. Остаётся только рассчитывать, что здравый смысл, который до сих пор всё же включался в нужные моменты, и дальше не подведёт. Потому что недолговечные сомнительные интрижки ей не нужны, это уж точно.

— Ты обиделась? — спросил Феликс, когда затянувшееся молчание уже не могло остаться незамеченным.

— Нет. Задумалась, — не совсем искренне ответила Инга.

На самом деле обида была. И парадоксальным образом только усиливалась от понимания, что она первая начала и Ветров имел все основания её одёрнуть. Но мог бы и нормально сказать. В конце концов, у них действительно не десять лет брака за плечами, чтобы демонстрировать ей норов! Но показывать, что он способен её задеть всего парой слов, Инга не собиралась.

— Твой приятель не подумает, что у нас всё несерьёзно, раз ты не хочешь меня знакомить с людьми, которые входят в твой круг общения? — по-деловому осведомилась она. — Может, ради поддержания легенды стоило принять приглашение?

Феликс натянуто хохотнул. Неужели этот разговор и его выбивал из колеи?

— Наоборот. После того как я отказался тебя туда везти, Борька будет уверен, что я влюбился до умопомрачения. А он знатный сплетник, так что скоро все, кого может интересовать моя жизнь, будут в курсе дел.

На короткое мгновение сердце взволнованно трепыхнулось. Влюбился… Бережёт от всех, заботится…

Всё правильно. Разве не в изображении подобных чувств и заключается суть затеянного ими представления? Вовремя себя одёрнула, но внезапная избирательность восприятия испугала.

— Что-нибудь выбрали? — официантка возникла как из-под земли.

Инга неуверенно повела плечами — она успела только для вида раскрыть меню, но не прочитала ни строчки.

— Да, — уверенно ответил Феликс за них обоих. — Мне как обычно, а даме… Ты что хочешь — рыбу, мясо?