Здесь я устанавливаю правила
Шрифт:
Он пытался обрисовать лишь общую картину, не углубляясь в детали, но сам не заметил, как так получилось, что через какую-то четверть часа Инга знала буквально всё. Кажется, она научилась задавать правильные вопросы. И была очень настойчива в желании выяснить правду до конца.
— То есть ты хочешь сказать, что сейчас она заперта в твоём жутком подвале?! — потрясённо проговорила она, когда Феликс закончил объяснять текущий расклад дел.
— Вообще-то я не хотел этого говорить, — он натянуто усмехнулся, тщетно стараясь разрядить обстановку. — Ты у меня выпытала.
— Перестань! — Инга нахмурилась,
— Понимаю, — не стал он спорить. — Но неужели это единственное, что тебя сейчас волнует?
— Нет! Нет. Меня волнует вся эта ситуация, которая становится всё хуже. Ещё больше волнует, что будет теперь, закончится это всё наконец или твой враг поймёт, что вы разоблачили эту Римму, и станет действовать по-другому! Но… — она запнулась, подбирая слова. — Но это другое. Да, я беспокоюсь, но… это внешние обстоятельства, морально они не задевают настолько сильно. Ты не создавал эту ситуацию, оказался в ней из-за чьей-то злобы. Мы вынуждены бороться. А с этой женщиной… Тут всё зависит только от тебя. И я не понимаю, чего ты добиваешься? Хочешь её наказать, запугать? Это ведь совершенно бессмысленная жестокость, Феликс, закрывать её в подземелье!
— Ты жалеешь особу, которая без малейших сомнений отдала бы тебя на растерзание?!
— Я не могу понять, как ты? так можешь! Ладно ещё, когда речь идёт о равном противнике, или о враге, с которым изначально связывала только ненависть. Но вы ведь ещё недавно были близки!..
— Мы с Риммой никогда не были близкими людьми, — решительно оборвал он, желая поскорее закрыть скользкую тему. — Я просто периодически занимался с ней сексом. Это разные вещи.
До этого они стояли напротив друг друга, глядя глаза в глаза, теперь же Инга вдруг резко утратила весь запал, отвернулась, словно ей вдруг стало неприятно его видеть, отошла к окну.
— А со мной ты чем занимаешься?
Прозвучало так тихо, что он едва расслышал.
— А тебя я люблю. Я ведь уже говорил. Ты не веришь?
— А если я сделаю что-то, что тебе не понравится?
Феликс бессильно выругался, понимая, что утрачивает не только контроль над ситуацией, но и понимание этой самой ситуации. Нет, он отдавал себе отчёт, какие ассоциации возникают у Инги при мысли о подвале, был готов к острой реакции на сегодняшние события, но… Но не могла же она всерьёз сравнивать себя и Римму? Думать, что для него они находятся где-то на одной ступени? И предполагать, что он по-прежнему способен представлять для неё угрозу? Что если не пожалел предательницу, то и с ней однажды может снова не церемониться?
Он подошёл, осторожно обнял Ингу сзади. Не встретив возражений, уже увереннее огладил плечи, поцеловал в висок и хотел спуститься ниже, но она отстранилась.
— Перестань. Перестань вести себя так, будто всё нормально. Я не могу радоваться жизни, нежничать и… всё прочее, когда в это же время совсем рядом по твоему произволу страдает человек!
— Не преувеличивай. Проводит время в не слишком комфортных условиях — и только.
— Что?! Серьёзно? Ты вот так к этому относишься?!
— Чёрт… Да, Инга, так! Не надо, пожалуйста, сравнивать. Поверь мне, Римма прекрасно знает, что ничего страшного я с ней не сделаю.
Инга невесело усмехнулась.
— Как у тебя всегда всё логично. Не подкопаешься.
Кажется, она не собиралась больше спорить. И даже приняла его объяснения, согласилась с ними. И всё равно настроение Инги ему не нравилось.
Глава 32
Инга едва дождалась решающего дня. К его наступлению она чувствовала себя совершенно измотанной в моральном плане.
Римма провела в неволе только сутки. Феликс с Молотовым всё же решили использовать её в своих целях. Её временное исчезновение могло насторожить врага, поэтому было решено вернуть Римму в её квартиру — конечно, под присмотром. Теперь рядом с ней постоянно находился человек из охраны Ветрова, на мероприятие её должно было доставить подставное такси, опять же со своим человеком за рулём. У Риммы не оставалось ни малейшего шанса предупредить сообщника о готовящейся облаве.
Её телефон пока оставался у Молотова — на случай, если незнакомец объявится. Перед началом вечера мобильник возьмёт Феликс. Он увидит номер, по которому Римма должна была бы связаться с сообщником, и в нужный момент подаст ложный сигнал.
Самым опасным и пугающим моментом плана было то, что Инге всё-таки придётся на миг показаться перед похитителями. Выйти с Риммой с чёрного хода и пару мгновений постоять у двери. Молотов был уверен, что без этого похитители себя не проявят, догадаются о ловушке.
— Наши люди будут за вами на чёрной лестнице, — спокойно, словно речь шла о прогулке в ближайшую булочную, а не о смертельно опасном предприятии, инструктировал он. — Я сам там буду. Как только увидишь, что в вашу сторону кто-то направляется, падай на землю. Конечно, им ты тоже нужна живой, но мало ли — вдруг, поняв, что нападение провалилось, тебя захотят просто пристрелить.
Наверное, при этих словах она сильно изменилась в лице, потому что всегда непробиваемый Молотов вдруг поспешил успокоить.
— Это маловероятно. Да и по времени риск получается чисто гипотетический. На оценку ситуации и принятие решения нужно хоть пару секунд, а мы выступим сразу же, как только увидим цель. Ты вздохнуть не успеешь, как окажешься недосягаемой за спинами охраны. Не бойся, принцесса.
Вряд ли начальник охраны действительно о ней беспокоился. Скорее, опасался, что она в последний момент откажется во всём участвовать и нарушит его продуманный план.
Феликс не стал бы возражать, вздумай она пойти на попятную. Пожалуй, наоборот был бы рад. Его волнение было видно невооружённым взглядом. Однако Ингу настолько вымотала неопределённость и ощущение нависшей над ними дамокловым мечом угрозы, что, несмотря на страх, она была готова на всё, чтобы от этого избавиться.