Здесь я устанавливаю правила

Бальс Лора

— Ты сейчас бросишь меня одну?

Чёрт! Если бы он мог сделать иначе! Но как ей в такую минуту объяснить, что это необходимость? Тем более объяснить быстро, потому что действительно каждая минута на счету.

— У меня есть дела, Инга. Неотложные. Позже всё обсудим.

Феликс обернулся, выискивая взглядом, кому бы поручить отвезти Ингу, но она снова окликнула:

— Феликс! Неужели ты не можешь… То есть, я понимаю, но у тебя ведь столько людей… Неужели сегодня нельзя обойтись?.. Побудь сегодня со мной.

Инга ещё никогда

ни о чём не просила. И сейчас это лучше всего заставило понять, насколько ей нужна поддержка. Близость, тепло, сочувствие. Оно и понятно. Всё, что ей сегодня пришлось пережить, и для видавшего виды человека не прошло бы совсем без последствий, что уж говорить о хрупкой юной девушке. Какой бы храброй и стойкой она ни была.

— Прости, — он виновато покачал головой. — Не могу.

— Понимаю… — она кивнула и даже попыталась улыбнуться, но обида из взгляда так и не ушла.

Дальше время понеслось, как в ускоренной перемотке. Благо, решать вопросы подобного рода ему было далеко не впервой. Обман, деньги, уговоры, ультиматумы, снова деньги… Несколько часов переговоров, звонков и поиска нужных людей, но наконец ситуация была улажена.

Полиция согласилась считать официальной версией банальное хулиганство. Мол, подгулявшие хозяева жизни заскучали и решили сыграть в казаки-разбойники. Детство вспомнили, ага. А патроны, конечно, были холостые.

Немного сложнее было добиться того, чтобы в прессу не просочилось лишней информации. Но и это удалось, хотя наверняка можно будет убедиться только после завтрашнего выпуска газет. Однако после всех предпринятых им шагов вряд ли кто-то рискнёт делать глупости.

Администрация ресторана тоже получила компенсацию — непонятно, правда, за что, ведь материального урона практически не было нанесено. Если не считать нескольких дыр от пуль в стенах. Но учитывая, что речь о служебных помещениях, вряд ли выплаченные деньги пойдут на ремонт, а не в чей-нибудь карман. Впрочем, всё равно. Ему-то важно молчание людей, а не состояние здания.

Звонок Молотова застал его уже ближе к концу разбирательств.

— Слушаю.

— Заказчика взяли, — по обыкновению не тратя время на предисловия, отчитался начальник охраны. — Ты когда будешь?

Феликс не без усилий сохранил сосредоточенно-деловое выражение лица. Нечего было демонстрировать облегчение и радость перед случайными свидетелями звонка. Но внутри расцветало ликование. Взяли! Этот дурдом наконец закончится. Уже сегодня всё будет решено, и в его жизни снова воцарится покой и безопасность.

— В течение часа здесь закончу, плюс дорога.

— Ехать тут минут тридцать. Адрес сейчас скину.

Что-то в голосе друга настораживало. То ли сказывалось нервное напряжение, то ли тот чего-то недоговаривал.

— Прошло без дополнительных сложностей? — нейтрально уточнил Феликс.

— Да. Никто из своих не пострадал. Только… Приедешь — сам увидишь, — почему-то не стал договаривать Молотов.

— Выражайся

конкретнее.

— Ты хорошо знаешь заказчика. И скорее всего, будешь неприятно удивлён. Всё, жду.

Начальник охраны отбился, не дожидаясь новых вопросов.

Глава 34

Феликс не мог поверить собственным глазам. Как там сказал Глеб? «Будешь неприятно удивлён»? Да, только с хладнокровием начальника охраны можно было подобрать такую мягкую формулировку.

Во второй раз за сегодняшний безумный вечер мир вокруг дёрнулся и накренился. Феликс уже привычным жестом растёр грудную клетку, заставляя сердце продолжать биться. И, хотя всё было очевидно, всё же не удержался от бессмысленного вопроса:

— Это вы…

Вот задержанный, теперь уже не тайный враг, чувствовал себя вполне уверенно, несмотря на то, что проиграл, что сейчас его держали под прицелом. Сидел, вольготно откинувшись на спинку грубо сколоченного стула, и не скрывал презрительной, ненавидящей кривой усмешки.

— Ну здравствуй, зятёк.

Они не виделись больше десяти лет. Последний раз — за две недели до смерти Лары. Она тогда захотела собрать вместе всех, кого любила. Его и родителей.

Внешне они поддерживали доброжелательный нейтралитет — ради Лары — и в совместном вечере не было ничего из ряда вон выходящего. О том, что после похищения Лары неодобрение тестя переросло в прочную ненависть, не знал никто, кроме самого Зарубина и Феликса.

Однако Феликс никогда бы не смог предположить, что человеком, развернувшим против него изощрённую и настойчивую войну, окажется отец Лары. Он не удивился бы, попробуй тот убить его раньше, вскоре после пережитой утраты. Наверное, одно время даже ждал этого. Но тянуть столько лет… Это не укладывалось в голове.

К тому же развёрнутая кампания была Зарубину не по зубам. Точнее, получается, раньше была не по зубам.

Отец Лары изменился за прошедшее десятилетие. Полностью поседел, и лицо покрылось прямыми резкими морщинами. Но дело было вовсе не в этом. Прежде Зарубин ничем не выделялся из ряда среднестатистических обывателей. Примерный семьянин, ответственный служащий, но без амбиций, человек со своими принципами, но при этом достаточно мягкий и поддающийся влиянию тех же жены и дочери… Характер отражался на лице, и в целом Зарубин являл собой понятный и заурядный типаж.

Теперь же… Нет, черты лица остались теми же. Но вот выражение, поза, осанка — ничто из этого не выдавало в нём прежнего человека. Теперь это был хищник, способный хладнокровно идти по головам и по трупам ради цели.

— Чего застыл, зятёк? Не ожидал?

Феликс стряхнул оцепенение. Коротко кивнул на дверь, приказывая охране выйти. Молотов помедлил, не торопясь следовать за подчинёнными.

— Ты тоже. Подожди снаружи.

Начальник охраны неодобрительно покачал головой, потом протянул ему пистолет.