Здравствуй, Артем!
Шрифт:
А колеса все стучали, стучали — на юг, на юг! У нас от конфет внутри все слиплось, и страшно хотелось пить, но мы этого друг другу не говорили, а терпели до вечера, пока поезд не встал на перегоне у мостика через речку. Мы напились студеной воды до того, что с трудом влезли обратно в вагон.
Под ворохом рогож мы пережили несколько коротких гроз.
К вечеру второго дня, по нашим расчетам, мы должны были подъезжать к Черному морю. Здесь уже и сердца застучали сильнее, и говорить мы стали
— Уже и небо другое! — шепотом восторгался Сережка. — Немного бледнее и немного синее, чем в Москве!
— Здесь морского кислорода больше! — авторитетно объяснил Отшельник.
Мы ехали, мчались, вдыхали южный воздух.
— Чш-ш, граница рядом!
На одной вечерней станции состав долго перекатывали по путям, он весь издергался, и вдруг наш вагон неожиданно легко покатился под горку.
Потом со скрипом отъехала дверь, и показалась черная железнодорожная фуражка.
— Те-те-те! — сказала фуражка. — Транзиты-паразиты! Вылезай, приехали!
Мы вылезли, прихватив рюкзак.
Над большим вокзалом пылало громадное слово — «Москва».
Куда же мы мчались три дня? Что, все эхо время катались вокруг Москвы?
— Пошли! — сказал нам железнодорожник.
— Куда?
— На кудыкину гору.
И мы, точно, полезли на гору, где оказалось здание железнодорожной милиции. Железнодорожник сдал нас здоровенному кудрявому лейтенанту.
— Куда, мальчики, навострились? — спросил лейтенант.
Сережка брякнул:
— В Чили.
— Что, что?
Терять уже было нечего, я подтвердил:
— В Чили.
— А что, в России вам тесно? — спросил лейтенант.
— Да нет, знаете, мы не просто так собрались, мы едем на вооруженную борьбу, — солидно сказал Отшельник, делая свой вклад в наше саморазоблачение.
— Елки зеленые! — лейтенант взлохматил кудри. — Может, у вас и оружие есть?
— Есть, но мало! — сказал я. — Если бы вы нам еще два пистолета дали! — Теперь-то, два года спустя, я могу заявить, что сказал так нарочно…
На хохот лейтенанта из другой комнаты вышел еще милиционер, длинный и сутулый. Он мрачно посмотрел на нас.
— Откуда чижики?
— Это не чижики, это вооруженный отряд! — смахивал слезы, сказал лейтенант. — У тебя случайно не завалялась пара лишних пистолетов? Нужны им для одного дела!
Потом шутки кончились. Сутулый милиционер повел нас узким коридором в глубь милиции. В маленькой комнате уточнил интересующие его подробности и заключил:
— Я бы вам такое Чили прописал…
— Железная дорога сейчас подсчитывает убытки! Два дня вагон занимали, знаете, сколько стоит?! Всю жизнь платить будете!
Да, не хотелось бы оказаться его сыном. У такого отца попробуй получи двойку или пролей за обедом компот — отхватишь
— А как же поезд? — вспомнил Сережка. — Дядька же говорил, что к Черному морю!
И вот примчались за нами наши матери. Сережкина мать взяла сына обеими руками за голову, посмотрела в глаза и расплакалась. Моя мама молча взяла меня за руку и вздохнула. Зато с Отшельником что было: мать сначала хотела ухватить его за ухо, но постеснялась. Досталось философу!
Отшельник говорит: «Река начинается с родника, а жизнь с вопроса».
Ленка спросила:
— Артем, почему нет человека, который ответил бы на все «почему»?
Однажды Отшельник получил странную телеграмму: «Встречайте чукотского друга». Кроссворд. У них с матерью все друзья жили не дальше нашей улицы.
— Может, ты пошутил? — допытывалась у Отшельника мать.
— С чего бы мне над собой шутить! — ответил Отшельник.
— Значит, ошибка, — решила мать.
Но скоро пришла вторая телеграмма: «Приезжаю такого-то». Мать заволновалась. Мать с Отшельником притащили с базара арбуз, а из леса ведро грибов. Мать состряпала душистый грибной пирог, напекла всяких рогулек и застелила стол праздничной скатертью.
А никакого друга не было. Мы напрасно прождали весь день, а вечером сами сели за стол и принялись есть заготовленные сладости. И только разохотились, только по зеленой шкуре арбуза побежала трещина, открывающая алое, сочное нутро, в дверь поскреблись.
— Можно?
Мы все вскочили.
Дверь открылась и пропустила какое-то существо. Мы сразу даже не поняли: мужчина это или женщина? Длинные светлые волосы спускались ниже плеч, обрамляя широкоскулое лицо с нежной желтоватой кожей. На ногах мягкие, красивые сапожки. И вот эта человечина сказала с порога интересное слово:
— Дирастуйте!
Первой опомнилась мать Отшельника: она больше нас видела в жизни.
— Здравствуйте, проходите! Вот сюда, рядом со мной. Ребята, режьте арбуз, что вы!
Какой там арбуз! Мы уставились на это чудо среднего рода. Наступило неловкое молчание. Потом Сережка ляпнул:
— А вы парень или девушка?
Мать Отшельника замахала руками, но оказалось, что как раз такого вопроса не хватает для начала беседы. Существо засмеялось и заговорило на тарабарском языке, и понемногу выяснилось, что оно парень, действительно с Чукотки, с самого мыса Уэлен. Зовут парня Ульяном. Он разносит на Уэлене почту. Разносить ее на Уэлене иногда ой как худо. В сильный шторм ветер забрасывает красную рыбу на крыши домов. В такие дни он сидит на почте и читает все газеты подряд.