Шрифт:
Андрей Саломатов
Здравствуй, это я!
Фантастический рассказ
Журнал "Если", 2004 N 8.
"Твоя свирель поет о том, что по ту сторону наших судеб...
(Источник не помню)
В свои тридцать пять лет Вадим Полуэктов считался писателем средней руки, что называется, второго плана. У него было немало друзей и хороших знакомых среди разного рода кандидатов наук, никому не известных режиссеров, бесперспективных чиновников и никогда никуда не летавших космонавтов. Слыл Полуэктов человеком не робкого десятка, но звезд
Вадим очень волновался. Ему предстояло переместиться на сорок лет вперед и встретиться с самим собой. Он понимал, что рискует не застать себя в живых. На этот случай оставались дети, внуки и многочисленные племянники, у которых он смог бы выяснить, чего добился за свою жизнь, когда и при каких обстоятельствах скончался и много ли оставил своим потомкам из написанного и заработанного многолетним писательским трудом. Но самое главное, Полуэктов желал узнать у прожившего долгую жизнь старца, какие тот совершал ошибки, чего следует опасаться и наоборот, во что нырять без страха и сомнений. Особенно его интересовало, стоит ли покупать акции одной сомнительной торговой фирмы. Для приобретения их он собирался продать квартиру. Как говорил его друг, средний руки бизнесмен, дело было верным, и все же рисковать единственной недвижимостью было боязно.
По установленным правилам накануне Вадим сдал все анализы. Он весь день ничего не ел, вечером сделал клизму и только на ночь позволил себе стакан воды. Утром он поднялся рано, вымылся, надел свежее белье и, когда ему позвонили, был готов к перемещению. Внешне Полуэктов выглядел совершенно спокойным, и только руки выдавали его напряжение - они мелко дрожали, как после средней выпивки с последующей ночью любви.
Уже на месте Вадим внимательно прочитал и подписал договор о добровольном согласии на перемещение. В нем говорилось, что в случае неудачи, в скобках неудача именовалась летальным исходом, он и его родственники не будут иметь претензий к институту, в котором находилась экспериментальная лаборатория. А по возвращению он обязуется пройти полный медицинский осмотр и написать подробный отчет обо всем увиденном и собственном самочувствии во время полета. Полуэктова предупредили, что оттуда возвращаются не все, правда, никто не знал, по какой причине. Возможно, невозвращенцы просто оставались в будущем, но пока проверить это было нельзя, и путешествие во времени оставалось штукой достаточно рискованной.
Перемещение прошло нормально. Вадим не заметил никаких отклонений ни в самочувствии, ни в душевном настрое. Сердце билось несколько учащенно, но все же медленнее, чем когда он садился в капсулу.
На первый взгляд мир через сорок лет ничем не отличался от его времени. Капсула как была, так и проявилась в сосновом бору недалеко от шоссе. Гигантские бронзовые стволы уходили далеко в высоту и заканчивались темно-зелеными плоскими кронами, между которыми лишь в нескольких местах проглядывало пронзительно синее небо. По асфальтовой дороге так же неслись автомобили. Правда, дизайн кузовов отличался от привычного и машины двигались совершенно бесшумно, а сзади не было видно вонючего голубого шлейфа выхлопных газов. Это убедило Полуэктова, что он действительно переместился на какое-то время вперед. Оставалось выяснить, на какое и где искать своего семидесятипятилетнего биологического двойника.
Вадим вышел на обочину шоссе и огляделся. Слева в двух десятках метров от него стояла старенькая "божья коровка" омерзительного грязно-бежевого цвета, которая при его появлении тронулась с места и медленно подкатила вплотную к Полуэктову. Дверца автомобиля ушла в сторону, и Вадим просунул внутрь голову.
– Садись, - сказал
– Вы не подвезете меня до...
– Садись!
– требовательно и с необъяснимой неприязнью повторил старик.
– Я Полуэктов Вадим Николаевич. Ты прилетел ко мне.
И все же Вадим не сразу сообразил, что перед ним цель его путешествия - он сам, сильно постаревший, с недельной серебряной щетиной и усталостью во взгляде. Старику пришлось еще раз сказать, кто он такой и только после этого Полуэктов засуетился, полез было обниматься, но его решительно осадили:
– Ничего радостного в нашей встрече нет. Во всяком случае, для меня.
– Ну, как же?! Как же вы... как же ты не понимаешь.
– Заткнись!
– еще более настойчиво, ледяным голосом произнес старик. При этом у него было такое выражение лица, что Вадим сразу замолчал.
– Я не повезу тебя к себе, тебе там нечего делать, - продолжил собеседник.
– Поговорим здесь.
– И тут до Полуэктова дошло, что визави никак не мог узнать о его появлении и, тем не менее, он явно дожидался его.
– А откуда тебе известно, что я перемещусь к вам в будущее?
– пристально вглядываясь в злое лицо двойника, спросил он.
– Ты всегда был бестолковым, - неожиданно смягчившись, печально заявил старик. Глаза его увлажнились, похоже, он вспомнил что-то из своей жизни, а может и вся она в мгновенье ока пронеслась перед мысленным взором, высветив все его неудачи, крушения и несбывшиеся мечты. С замиранием сердца Вадим ждал продолжения разговора, не решаясь перебить собеседника, который знал о нем куда больше, чем он сам.
– Я прекрасно помню тот свой приезд ко мне семидесятипятилетнему, - наконец произнес старик.
– Ты тоже перемещался в будущее?!
– изумился Полуэктов и отвел глаза от презрительного взгляда, которым его одарил двойник.
– Ты же пришел. А я и есть ты.
– Извини, забыл, - смутился Вадим, хотя забывчивость была здесь не при чем. У него не укладывалось в голове, как такое могло случиться, а времени на то, чтобы разобраться, не было.
– И что тебе сказал тот, ну, твой... наш...
– Сказал, что он помнит свое перемещение к себе семидесятипятилетнему, - ответил старик.
– Ты имеешь в виду, что это случается с каждым из нас?
– мучаясь от непонимания, спросил Полуэктов.
– Не с каждым, а с одним и тем же человеком. Со мной, а значит и с тобой. Это как между двух зеркал, изображения множатся до бесконечности, но на самом деле ты один.
– Значит, через каждые сорок лет я прихожу к себе семидесятипятилетнему?
– Не каждые сорок лет, а один раз через сорок лет, - терпеливо продолжал старик. Он уже смирился с появлением своего непонятливого молодого двойника, закурил и достал небольшую металлическую фляжку с чем-то спиртным.
– Все равно не понимаю, - воспользовавшись паузой, попытался разобраться Вадим.
– Ты прожил эти сорок лет, и я к тебе пришел.
– Да, но я тоже приходил к себе сорок лет назад, и ты этому доказательство, - отхлебнув пару глотков, старик смерил собеседника взглядом, как бы обдумывая, предложить ему выпить или обойдется.
– Ты говоришь... я... ты... Мы что, не одно лицо?
– провожая взглядом фляжку, которая вернулась в карман, спросил Полуэктов.
– Не одно, - подтвердил старик.
– Тебе - тридцать пять, мне - семьдесят пять. Сравнил жопу с пальцем. Если я - это ты, значит сорок лет назад я прилетал к себе и должен помнить это событие сорокалетней давности. Вот о нем я тебе сейчас и рассказываю. А он, тот семидесятипятилетний, к которому я прилетал, помнил о своем перемещении сорок лет назад. Мир устроен не так, как тебе кажется, дружок. Хотя я или ты - это один человек, все же нас много до отвращения. Ты стоишь в одной точке времени, я - в другой и мы разные люди. Просто мы находимся на одной прямой. Я уже близок к ее концу, ты - далеко от него. И оба мы существуем одновременно. Через сорок лет тебе стукнет семьдесят пять, и к тебе припрется твой тридцатипятилетний двойник. Ты ему скажешь то же, что и я тебе. Потому что больше тебе сказать нечего. Ты сообщишь, что помнишь, как прилетал к себе семидесятипятилетнему, поэтому он и появился у тебя. Понял?