Здравствуй, Фобос !
Шрифт:
– А что я мог сделать, босс?
– недоуменно спросил "Джек".
– Не стрелять же в них посреди аэродрома в конце концов?
– Нет, стрелять тебе было нельзя, - охотно согласился старик.
– На это мы тебе полномочий не давали. Но все равно - прохлопал ты, брат. Сглупил. Тебе говорят: "Извините, мы забыли сделать важное дело, полетим позже - рейсовым самолетом". Очень хорошо. Как ни в чем не бывало предложи подождать, пока они вернутся. Убеждай, уговаривай...
– Да что я, мальчик, что ли? Они же нас насквозь видели! Во всяком случае главный. Он бы через десять минут прислал полицейскую машину...
– Большое дело - полиция!
Джек-Тэдди порывисто допил вино,
– Может, и небольшое. Но они бы нам все равно усложнили работу. Зачем лишний шум?
– Зря выкручиваешься, Тэд!
– лениво отозвалась личность, игравшая на диване с собакой.
– Если тебя видели насквозь, значит, ты прокололся. Плохо сыграл. Опять же, виноват.
– Не знаю... Может, мне и показалось!
– начал торопливо оправдываться "подсудимый".
– Может, и не поняли они ни шиша... А вдруг у главного в самом деле были какие-то дела в городе?
– Совсем запутался, дурачок!
– просипел старик.
– Если не поняли, то почему сообщили тебе, что полетят завтра, а сами удрали экспрессом, как будто им черти пятки поджарили? Провели тебя за нос, брат...
Виноватый опустил коротко стриженную голову. Воцарилось молчание. В черном лакированном, ростом с человека футляре уютно тикали напольные часы, суетливым солнцем мелькал маятник.
...За две недели до этого разговора был у хозяина другой, еще более конфиденциальный, тет-а-тет. Только не дома и не в офисе принадлежавшего ему концерна, чьи перекрытия убегали к небу над беленым потолком "фермы". Пришлось тогда старику втиснуться в костюм-тройку, затянуть на горле галстук и отправиться на собственном самолете в Вашингтон. Там приезжего встретил в ультрамодерновом, набитом электроникой кабинете человек, чья физиономия во время торжественных церемоний маячила за плечом президента, а обязанности были понятны лишь узкому кругу посвященных. В отличие от старика бизнесмена, вашингтонский чиновник был худощав, пасторально голубоглаз, возраст имел неопределенный, а платиновые волосы и белоснежные зубы - слишком натуральные, чтобы быть естественными... Он все время ходил по кабинету и восклицал:
– Произошло событие, которому нет равных в мировой истории! Вы понимаете? Вот здесь у меня самые свежие данные из русского Космоцентра... Этот Акопян действительно видел нечто, оставленное инопланетянами. Машину, сокровищницу, звездолет - или что-то иное, для нас непостижимое; но видел! И теперь они снаряжают корабль к Фобосу. И долетят, и разберутся ва эатаоам!
– Чиновник ударил кулаком по пачке бумаг.
– Тогда Москва овладеет секретами, до которых иначе пришлось бы додумываться еще пятьсот лет. И весь мир станет русским, дружище. А мы будем получать подачки с господского стола... Нравится вам такая перспектива?
Разговор шел секретный. Все каналы связи были перекрыты, магнитофоны выключены. Звуконепроницаемые панели исключали подслушивание с помощью дальнобойных микрофонных "пушек"; специальные прокладки в стенах и перекрытиях нагревались электротоком, дабы никто не смог увидеть с помощью инфракрасного термоскопа тепловой облик собеседников, а затем прочесть их беседу по видеозаписи движений губ...
– Ну а вы-то чего копаетесь?
– спросил старик, утирая пот и придвигаясь поближе к вентилятору.
– Взяли бы и сами отправили экспедицию. Штука-то эта, на Фобосе, вроде ничейная: кто первым застолбил, тот и бери...
– Легко сказать - отправили экспедицию! У президента и НАСА совершенно другие планы. Вы же знаете, кто сейчас у власти... Краснобаи, прекраснодушные идиоты, не видящие дальше собственного носа. Если бы они и послали корабль на Фобос, то уж наверняка пополам с русскими,
– Хм... А если корабль построит, скажем, не НАСА, а кто-нибудь совсем другой? Я бы мог и сам посодействовать и переговорить кое с кем...
– К этому я и веду. Но вы представляете себе, какая здесь понадобится осторожность?
Старик наморщил красный от "фермерского" загара лоб, подумал и сказал:
– Поганцы, крючкотворы проклятые... Надо будет на следующих выборах поставить на другую лошадку.
– До выборов еще без малого два года. За это время русские и отправят свой новый корабль, и вернутся. А наше дорогое правительство им поможет...
– Это еще почему?
– Потому, - резко сказал чиновник, перестав сновать вдоль стола и значительно глядя прямо в глаза гостю.
– Четырнадцатого числа в Майами начинается конгресс по космической медицине. Оататауадааа прибудут четверо: генерал, начальник медицинской службы Космоцентра, еще одна леди - тоже врач... и сам Акопян. Они доложат об удачном эксперименте - чтении воспоминаний Акопяна; наши яйцеголовые заключат их в объятия, родится какое-нибудь совместное соглашение... и чем черт не шутит, может быть, они действительно затеют общую прогулку на Фобос!
– Ага... И потому вы...
– Ну да, - перебил чиновник.
– Мы очень торопимся. Участие русских в конгрессе недопустимо. Их возвращение домой также нежелательно. Поймите меня правильно - речь идет не о ликвидации, а... В общем, они должны заявить, что добровольно остаются здесь. Но за этим остановки не будет есть такие психотропные штуки, можно заставить людей говорить что угодно. Главное, аккуратно взять всю четверку...
– За что вы платите вашим парням из Лэнгли*?
– недовольно спросил гость.
– Почему я должен для вас таскать каштаны из огня?
_______________
* В Лэнгли находится штаб-квартира ЦРУ.
– В Лэнгли теперь тоже сидят слюнтяи из президентской команды. К тому же ни одна правительственная организация не должна иметь отношение к... нашей затее. Мы слишком на виду.
– О'кэй, - кивнул приезжий.
– Вы меня не раз выручали, старина, - не буду с вами спорить. Значит, брать живьем?
– Да, и неповрежденных. Мне нужны их гладкие физиономии перед телекамерами. Разразится чудовищный скандал, который наверняка отвлечет мысли русских от инопланетных дел. К тому же здесь останется главный источник информации - Акопян. Они будут стараться заполучить его обратно. А мы тем временем выкачаем все содержимое его мозга, сами построим корабль и повезем господина Акопяна на Фобос, как живой прибор...
Старик молчал, посапывая. При всем его могуществе, с жутковатым главой секретнейшей спецслужбы спорить не приходилось. "Фермер" прикидывал в уме, кому из своей личной гвардии - корпуса телохранителей, промышленных шпионов, сыщиков и наемных убийц - поручить деликатное задание...
И вот теперь бедняга Тэдди, проваливший трюк с "личным самолетом Хартманна", сидел на веранде перед благодушно щурившимся боссом и с замиранием сердца слушал слова приговора:
– Ну, братцы, не будем даром мучить человека, у него уже и так штаны мокрые... (Личности пробормотали что-то невнятное.) Что? Вот и я так думаю.
– Старик с нарочитой неторопливостью отхлебнул из своей кружки, глядя, как покрываются мертвенной бледностью широкие скулы подсудимого. В общем, даю тебе шанс, Тэд, сынок. Единственно из-за моей к тебе давней привязанности. Искупишь вину. В твоем распоряжении два дня. Послезавтра к этому времени вся компания должна быть здесь...
– Пухлая стариковская ладонь припечатала скатерть, плеснулся из бокалов сидр. Часы пробили пять.