Здравствуй, Фобос !
Шрифт:
В отличие от предыдущих, новая картинка была несколько смазана. На ней изображалась видимая вблизи "полированная" стена с козырьком и отверстием. А кривые биотоков устремились вверх, точно ростки к солнцу.
– Сурен прыгнул. Никаких колебаний больше не было. Через пять секунд он уже входил в тоннель. А почему?
Пучок линий, увеличившись в размерах, вытеснил картинку и занял весь экран.
– Ответ скрыт здесь.
– Семен провел ногтем по наружной кривой. Возбуждена слуховая зона.
– Активное прислушивание?
– предположил Геннадий Павлович.
– Нет. Это было бы слишком
– Кого?!
– снова не выдержал, взвился на своем стуле Акопян.
– Ты в своем уме, Сеня? Связи с "Вихрем" тогда не было, а сам с собой я не разговариваю, не дошел еще...
– Сурен!
– укоризненно развел руками Волновой.
– Я, конечно, понимаю, вы на Кавказе все такие, но... Сеня, это правда, что связи в тот момент не было?
– Чистая правда.
– Так кто же говорил с космонавтом?
– Никто со мной не говорил, - робко попробовал возразить Акопян.
– Говорил, - твердо повторил Тарханов.
– Только очень хитро. Так, что ты воспринял голос ниже порога сознания. Бывает ведь такое: ты занят чем-нибудь, сосредоточен на своем занятии, а тебе возьмут и зададут вопрос. И ты его услышишь, и ответишь - чаще всего впопад, - и тут же все забудешь, потому что внимание отвлечено другим. Так и здесь, только на еще более глубоком подсознательном уровне... Тебе сказали что-то такое, от чего ты сразу ринулся исследовать свою находку.
– Опять шпионы!
– сделав страшные глаза, сценически зашептал Акопян.
– Космические диверсанты, агенты мафии, желавшей сорвать полет "Вихря" путем убийства в пещере незаменимого члена экипажа!..
– Скорее, марсианская контрразведка!
– поддержал шутку Волновой. Министр погрузился в раздумье, референт смотрел ему в рот.
– Ладно, - сказал Геннадий Павлович.
– Все это более чем странно, и я бы пока не советовал выносить результаты эксперимента в прессу. Мы подключим еще медиков, физиологов, электронщиков... разберемся, кто и что вам нашептывал на Фобосе, Сурен Нерсесович. Но нужно время. А пока что вы у нас полетите вместе с Семеном Васильевичем...
– На Фобос?!
– вырвалось у Акопяна.
– Немного ближе, в Майами. На Международный конгресс по космической медицине. Составите доклад о гипнорепродукции... такой, знаете, обтекаемый. Послушаете, что другие делают в этой области. Может, что-нибудь полезное услышите... для себя же!
Министр встал.
Глава IV
________________________________________________________________
АМЕРИКАНСКИЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ
Океан разворачивался под крылом - темный, холодный, совсем не летний. Водный простор был испещрен белыми мазками, похожими на льдины. Но то были всего лишь барашки волн... Что-то, похожее с шестикилометровой высоты на рифленую мыльницу, упрямо ползло по морю, оставляя расходящиеся пенные усы.
На самом деле шел грузовоз-тримаран размером с городскую площадь. Волны и ветер были ему нипочем, как, впрочем, и трансокеанскому дирижаблю, несшему советскую делегацию на конгресс в Соединенные Штаты. Чудовищная сигара с двумя сотнями пассажиров под брюхом использовала ураганный воздушный поток к западу от Ирландии, чтобы сэкономить топливо. Бездействовали винты размером с мельничные лопасти,
Людей в салоне было немного - настало обеденное время. Пять-шесть человек дремали в глубоких креслах за столиками, еще двое постукивали шахматами. Никто не плескался в бассейне за стеной тропических растений, даром переливался яркими красками большой телеэкран. Мало кто из пассажиров любил обедать у себя в каюте; все поднимались на второй ярус гондолы, в ресторан. Туда ушли и Акопян с Мариной Стрижовой. Зато Тарханов от еды отказался вовсе. Остался с Волновым, руководителем делегации.
– Ты-то зачем моришь себя голодом? Если я на китайской диете, так ничего удивительного: двадцать килограммов лишних. Но ваша милость, имея такую талию, достойную солиста балета...
– спросил Тарханов.
– Вот чтобы она и дальше была такой, талия!
– отвечал Волновой, продолжая перечитывать бумаги и делать карандашом пометки на полях. Он намеренно отказался от сверхскоростного орбитального транспорта. Хотелось, летя на "тихоходном" лайнере, и еще раз просмотреть доклады коллег, и что греха таить!
– отдохнуть, полюбоваться миром за трое суток полета.
Игорь Петрович начертил "птицу" и жирный вопросительный знак:
– Ох, Сеня, много ты все-таки раскрыл в докладе, они смекалистые. А наше дело больше слушать, чем говорить.
– Ты что, всерьез принял эту болтовню Сурена насчет шпионов и космических мафий? Но ведь, насколько мне известно, никто из космонавтов до Акопяна на Фобос не ступал. Разве что автоматические устройства.
– Это - по данным МАФ, - значительно ответил Волновой.
– Но Международная астронавтическая федерация, увы, не господь бог и потому не всеведуща. Надеюсь, ты еще помнишь, как я гонялся за частным боевым космолетом... м-да... а он меня благословлял торпедами?
Тарханов нахмурился, опустил кудрявую лобастую голову:
– Новости! Мало нам сюрпризов с астероидом - диверсий, обстрелов, жертв... значит, по-твоему, эта штука на Фобосе не имеет отношения к инопланетянам? Хм... Меня с самого начала мутило оттого, что окажутся правы все эти "тарелочники", искатели зеленых человечков.
– Не знаю, - пожал плечами Волновой.
– Окончательного вывода я пока не сделал. Может быть, и зеленые человечки. Но сейчас надо быть очень осторожными и смотреть в оба... Стоп! Оставим эту тему.
По винтовой лестнице спускались со второго яруса Стрижова и Акопян, оба в самом веселом расположении духа. Сурен, плотный, пышноусый, с проседью в густых черных кудрях, в синем пиджаке с никелированными пуговицами и кремовых брюках походил на преуспевающего коммерсанта, француза или итальянца. Марина - все такая же сухощавая, с тонким смугловатым лицом и косо подстриженной челкой, мало соответствовала привычному образу "сорокалетней женщины", только серый костюм был скроен построже, чем раньше, да прибавилось морщинок вокруг глаз. Ее муж, Виктор Панин, прославленный командир "Вихря-1" и первый начальник станции на астероиде, человек абсолютно неутомимый и неподвластный годам, находился в долгосрочном испытательном полете. Где-то между Землей и Луной он "обкатывал" спутник-ретранслятор, который должен был обеспечить телевизионными программами население лунных баз.