Здравствуй, любимая

Щеглов Дмитрий

– А где Гарик? – спросила Настя.

– За ишаком пошел! – бухнул, как колокол, Данила.

Настя непроизвольно покраснела, а Анна Николаевна удивленно подняла брови. Такой подлянки от самодовольного приятеля Макс не ожидал. Что ему плохого сделал Гарик? А Данила как ни в чем не бывало с любопытством осматривал танцплощадку.

– Сейчас мой дружок-балалаечник выйдет, – во всеуслышанье объявил он.

– Кто-кто? – спросила Анна Николаевна.

Данила стал пояснять:

– Ну, этот, музыкант, друг мой, он на всех инструментах шпарит, предлагал вместе выступать, а я отказался.

Анна Николаевна улыбнулась.

Начинался очередной Данилин треп. Видно было как ясный день, что парень набивал себе цену. Болтунишка.

У кого-то на руках мелодично заиграли часы – восемь часов вечера. Из-за ширмы показался пунктуальный человек-оркестр и прошел к своей аппаратуре. Окинув взглядом танцплощадку, он нашел взглядом Данилу, стоящего рядом с красавицей Настей, обрадовался ему, как старому знакомому, и приветливо помахал рукой. Всем было видно, что его жест предназначался нашей группе, стоящей в левом углу площадки. Данила величественно, как член Политбюро с трибуны Мавзолея, помахал в ответ. Вечер начинался по его сценарию, с его триумфа. Теперь Данила мог повернуться к Насте.

– Может, заказать тебе твою любимую мелодию?

– Отстань!

Настя не собиралась никому отдавать первенство, не такая у нее натура. Нечего Даниле изображать из себя короля, здесь она царица бала. Когда заиграла музыка, она глянула на Макса.

Настя отлично танцевала благодаря серьезным урокам танцев, которые проходили в школе раз в неделю как факультативные занятия еще с первого класса. Они часто репетировали церемониал: глубочайший, почти до самого пола, поклон-реверанс и обращенную к партнеру фразу приветствия. Она назло Даниле выбрала Макса. Теперь ей на практике предстояло воспользоваться полученными знаниями. Макс, как застоявшийся конь, благодарно ей улыбнулся.

– Разрешите?

Настя, присев в поклоне-реверансе, выразительно посмотрела на Данилу.

– Мерси!

Они закружились в вальсе. Настя ожидала, что Макс начнет с нею разговор, но ему было не до этого. Он плохо танцевал. Настя была разочарована им и как партнером, и как собеседником. Не он вел партнершу, а она его кружила по площадке.

– На ноги не смотри, – последовал ее совет, – закрой глаза и обними меня покрепче.

Макс и так прижимал ее как драгоценный сосуд, боясь уронить. Они оказались в центре разношерстной толпы. Почти все дамы пришли в нарядном одеянии, многие из мужчин были в галстуках, но среди танцующих оказалась пара, в другом месте, но не здесь, на море, обязательно бы шокировавшая собравшееся общество. Пара, видно, только что вернулись с пляжа и не успела переодеться. На ногах у них были пляжные тапочки, а девица вообще была в цветастых панталонах. В довершение ко всему ее партнер во время танца умудрялся посасывать банку с пивом. Только сигареты не хватало. Как назло, именно с ними нужно было столкнуться Максу. Банка с пивом вылетела из рук незадачливого кавалера.

– Полегче, мальцы, – послышался грозный возглас.

Но Настя с Максом были уже далеко. Недопитое пиво растеклось по полу, обдав брызгами ближайшие пары. Ничего страшного не случилось, никто не обратил внимания на такую мелочь. На море еще и не такое случается. Макс благополучно закончил танец и подвел Настю в тот угол, где стояли Анна Николаевна с Данилой. Он церемонно поклонился, а она присела в книксене. Лицо ее сияло от удовольствия. Между тем Данила хозяйским

взглядом оглядывал танцплощадку. Ему не нравилась атмосфера вечернего отдыха. Он сказал Насте:

– Пойду замечание своему другу сделаю.

– Данила, – крикнула Настя, но он уже приближался к человеку-оркестру. Данила что-то сказал ему на ухо и, получив согласие, склонился к микрофону. У Насти в страхе сжалось сердце: что еще отчебучит ее приятель? Дурные предчувствия оправдались.

– Дамы и господа! – Данила, как профессиональный ведущий, выдержал приличествующую моменту паузу и, когда все повернули в его сторону головы, объявил:

– Нельзя ли мужчин и дам в трико и нижнем белье попросить надеть вечерние платья?

Парень, у которого выбили из руки банку с пивом, вздрогнул. Взоры всех окружающих теперь были обращены на него. На танцплощадке заулыбались. Особенно замечание понравилось тем, кто пришел на вечер танцев, одевшись подчеркнуто строго. Послышались одобрительные выкрики.

– Молодец!

– Хоть один нашелся!

– Скоро на кроватях будут сюда въезжать.

Парень попер на Данилу, но его заслонили несколько женщин.

– Смотрите, не нравится.

– Пива ему жалко, – кто-то добил уязвленного парня.

Данила полез в карман и вытащил мятую пятирублевую купюру.

– Хватит?

А девица тянула партнера за руку.

– Говорила же тебе, одеться надо, а ты: «И так сойдет, и так сойдет». Что, надеть нечего?

Надеть было чего. Подобрав с пола оброненную банку, они прошли сквозь примолкшую толпу танцоров. Данила снова склонился к человеку-оркестру и что-то ему сказал. Возвращался в свой угол он как победитель. Снова взгляд Насти был на него обращен.

– Ну ты и ухарь, – восхищенно промолвила она.

«Вот человек, который ничего не боится, – подумала Настя. – Он, и только он посмеет ей прислать нежное письмо. Макс ему даже в подметки не годится. А как Макс танцует? Наверно, кроме современного топтанья на месте, ничего не умеет». Следующий танец она решила отдать Даниле. Инцидент был исчерпан. Человек-оркестр склонился над микрофоном и объявил:

– А эта песня посвящается моему другу Даниле и его девушке.

На танцплощадке раздались аплодисменты. Данила коротко раскланялся по сторонам. Макс стоял как оплеванный. Получается, за него заступился его друг, а он не мог постоять за себя. Хоть сквозь землю провались. Человек-оркестр опустил пальцы на клавиши синтезатора и запел.

Песня была красивая. В ней рассказывалось о бедном юноше, влюбленном в недоступную прекрасную горянку. Быстрый конь не смог унести его от погони. Юноша умирает и поет гимн своей любимой. Горловое пение, как клекот орла, срывалось с уст певца.

А Настя с Данилой танцевали. Выждав четыре такта, они начали танго с тонкой ритмичностью, с большим достоинством и милой старинной грацией.

Она положила левую руку в белых перчатках на спину партнера, касаясь ее только кончиками большого и указательного пальцев, и не отводила с его лица взгляд. Им уступили место в центре площадки. Данила, несмотря на свой богатырский вес, с поразительной легкостью летал во время танца. Вот где нужна выучка и еженедельная практика. Макс пожалел, что в свое время не записался в драмкружок, там заодно учили и танцевать. Как бы это умение ему сейчас пригодилось. А в центре площадки шел странный разговор.