Здравствуй, племя младое, незнакомое!
Шрифт:
– Не важно Николетта танцует, – подполковник Шварц в «Уикенде» уже не первый раз и всех стриптизерок знает по именам, – зато в постели – полный отпад! Бери ее, Витек, как другу советую.
– А сколько стоит? – Витек, в отличие от приятелей, за полгода службы в Боснии в подобном заведении впервые.
– Такса как везде – час за сто марок. Зато все по полной программе: сначала душ, потом...
– Леонидыч, а нельзя так, чтоб без душа и полчаса за пятьдесят марок?
– Гы-гы-гы!.. Ой, держите меня!.. Полчаса за пятьдесят... Ой, не могу!.. За пятьдесят марок... И без душа... Ой, уморил! Витек, а за
– А я тогда просто за столиком посижу, пивка попью. А в бригаду вернемся – к Нинке пойду.
– К Нинке-бэтээру?! Ой, не могу! Да у нее корма, как у бегемота. На нее же ни один одичавший боец не полезет. А тут такие девки... Смотри, смотри, Николетта лифчик сняла! Глянь, Витек, какая грудь!
– Зато Нинка бесплатно, – философски изрекает Витек, воровато разливая под столом бутылку ракии – в стриптиз-барах приносить спиртное с собой запрещается. – А жаль, что батюшку с собой не взяли, хотел бы я на него сейчас посмотреть...
– Тут в прошлую ротацию отец Паисий был – лет на десять помоложе нашего попа. Так его мужики напоили и в «Кобре» к одной румынке в постель положили. То-то, говорят, наутро смеху было, как святой отец оскоромился...
Заунывный саксофон сменяет быстрая ритмическая музыка. Свет в зале гаснет, и под потолком зажигается крутящийся зеркальный шар, отражающий на стены и потолок сотни сверкающих зайчиков. На сцену из темноты стремительно выскакивает высокая стройная брюнетка и, подпрыгнув, делает несколько оборотов вокруг шеста.
– Вот она, Маринка! Ты смотри, Витек, смотри, что делает! Какая растяжка, а?! Во класс! Давай, давай...
– А у сержанта этого губа не дура, ишь, какую бабу оторвать хочет! А как она в постели, Леонидыч?
– Честно скажу, мужики, не знаю, не пробовал. Она тут недавно работает. Но сегодня обязательно узнаю...
– Смотри, смотри, Витек, снимает... вот это да!
– Что-то грудь у нее маловата...
– Да уж, у Нинки-бэтээра побольше будет... Гы-гы-гы... Ага, закончила... Мариночка, иди к нам, солнышко?! Иди сюда, моя красивая... Садись, садись за наш столик, вот сюда, рядышком со мной. Что тебе заказать?
– Минералку, пожалуйста.
– Что-о? Мариночка, это что еще за новости? Витек, накапай ей грамм сто...
– Спасибо, я не буду. Голова болит.
– Ладно, сейчас выпьешь, и сразу пройдет. И пойдем с тобой в кроватку. Ты, я слышал, у нас скоро замуж выходишь, тебе денежку копить на приданное надо... Ты куда, куда ты вскочила! А ну садись и пей!..
– Она, кажется, ясно сказала, что пить не будет! – сержант Костиков с забинтованной головой возник из темноты зала перед столиком. – Уберите стакан!
– А, вот и жених явился! – высокий массивный Шварц, покачиваясь, поднялся со стула. – Или нет, ты ведь уже наполовину муж... Перед Господом Богом... Слушай, сержант, я тебя как боевого товарища прошу: уступи жену на часок. Как десантник десантнику...
– Ты не десантник, ты мразь поганая!
– Ах так, пацан! Так вот слушай, сейчас сюда вызовут патруль военной полиции, и тебя увезут на гауптвахту. А я в это время поднимусь с твоей сучкой наверх...
– Алексей! Отставить! – что есть силы заорал вбегающий в зал Пахомов. Слишком поздно. Прямо с места Костиков вспрыгнул на стол и оттуда с разворота впечатал тяжелый каблук
– Лешенька-а-а! Не-е-ет! Не-е-ет! За что, Господи-и-и! – секунду спустя, пронзительно закричала Марина.
– Заканчивай курить, становись! Равняйсь, смирно! Равнение на средину! Товарищ гвардии полковник! Управление бригады и командиры подразделений для развода построены. Заместитель командира бригады полковник Ивановский.
– Вольно! Капитан Пахомов, выйти из строя!..
Как ему еще не надоело?! Вчера целый час в кабинете, сегодня снова. И все одно и то же. Развал, падение дисциплины! Боец в стрипке! Европа смотрит! А почему в стрипке оказался Шварц, даже слушать не стал... Ага, по их версии, Шварц там самовольщиков искал. Ну ясное дело, искал! В стельку пьяный... Ах, трезвый? Ну да, ведь все свидетели – на его стороне... Так, теперь о христианской морали заговорил. Видать, еще и поп настучал. Интересно, когда это батюшка успел оклематься после вчерашнего?... Так, теперь пошли оргвыводы. На Костикова – уголовное дело, это понятно. Избил офицера – тут не открутишься, пусть он тебе хоть в лицо плюнет перед этим... Так, капитану Пахомову выговор. И все? А как же ротировать? Смотри-ка, видать, звонок из Москвы и впрямь до бригады дошел. Впрочем, это не важно. Я для себя все уже решил – рапорт с просьбой о досрочной замене лежит в кармане.
– Встать в строй!
... Погрузка «борта» на Москву шла установленным порядком. Сначала контейнер с «Витинкой», потом коробки с «Абсолютом», потом – велосипеды. Среди немногих пассажиров по приставной лестнице поднялись капитан Владимир Пахомов и его бывший подчиненый Алексей Костиков, сопровождаемый лейтенантом из военной прокуратуры.
– Алексей, иди сюда. Садись рядом.
– Товарищ капитан, немедленно отойдите от арестованного!
– Не понял... Ты что-то сказал, лейтенант?
– Я сказал, что – летеха с эмблемами военного юриста демонстративно поправляет кобуру, но, столкнувшись с недобрым взглядом Владимира, теряется. – Извините... Я там... в хвосте посижу...
– Посиди... Ну как ты, Алексей? Домой я заеду, все матери передам, не волнуйся.
– Все нормально, товарищ капитан. Извините, что вас так подставил... Не хотел я.
– Да ладно, ты тут не при чем. А она... как?
– Потап вчера ездил, чтоб письмо и деньги передать. Говорил с Владом... ну... с хозяином. Третий день у себя в комнате, заперлась и не отвечает. Так, вот...
Выйдя из заключения, Алексей Костиков вернулся в Боснию. Там он узнал, что через две недели после его отъезда Марину нашли в своей комнате, висящей в петле. Добрый сербский священник отец Стефан разрешил похоронить ее на сельском кладбище в Прибое. Алексей не стал возвращаться домой, а вместе с группой российских добровольцев поехал в Косово. Полгода спустя он погиб от пули албанского снайпера в окрестностях города Призрен. Капитан запаса Владимир Пахомов жив и здоров. Возвратившись в Россию, он уволился из Вооруженных Сил и устроился работать охранником в маленьком ночном баре на окраине Тулы.