Здравствуйте, я ваша мачеха Эмма
Шрифт:
— До этих чертовых танцулек, остался один день, а у меня еще ничего не готово! Совершенно не знаю, что одевают на подобные приемы! — жаловалась я вечером Агафье Платоновне. — Вот, ответьте мне на один вопрос, вы на этих осенних танцульках тоже бывала?
Тетушка утвердительно закивала головой и мечтательно зажмурилась. Улыбка немного томная, полная легкой грусти играла на ее губах. Кажется она унеслась на крыльях сладких грез в неведомые мне дали.
— Там будет много людей? — бесцеремонно прервала я, приятные воспоминания своей тетушки.
Агафья
— Агафья Платоновна, не сердитесь! Волнуюсь очень, вот и задаю лишние вопросы. Кстати сказать, сегодня в городе была. Кажется удалось мне найти хорошего художника. Обещал, как только закончится срочный заказ, так и приедет он, в наши" Сладкие Хрящики", холст отремонтировать, да кресло вместо прежнего стула написать. Может еще, что нибудь интересное подрисует? Вы подумайте, ладно?
Женщину на портрете, мои слова почему-то не очень обрадовали, она задумчиво посмотрела на зияющую щель, развела руками, словно примерялась к ее размерам.
— Еще, я привезла платье. Долго его искала, обошла уйму магазинов. Очень хочется услышать ваше мнение, милая тетушка, — мой голос звенел от предвкушения.
Я никогда не была падкой на дорогие наряды. В прошлой жизни предпочитала вещи элегантные, но достаточно скромные. Теперь мне нужно было нечто роскошное, а тот стиль, и те платья которые несомненно украшали тренированное, статное тело, черноволосой и немного смуглой Ольги Николаевны Грановской, совсем не подходили Эмме Загряжской.
Долго и пристально рассматривала я, дарованное мне тело и пришла к выводу, что все же Эмма Загряжская, несомненно хороша. Гордая осанка, стройные ноги, узкие плечи, талия которую легко обхватывали широкие и сильные, мужские ладони, шея длинная, как у сказочной царевны — лебедь. Перед глазами смутно промелькнул закомый образ, а память в тот же миг выдала имя — Одри Хепберн! А ведь совершенно точно! Вот кого, неуловимо напоминало мне собственное отражение в зеркале! Даже черты лица удивительно похожи, вот только волосы были другими. Холодное золото, сияющее и густое, досталось Эмме Загряжской видимо от родственников по отцовской линии, которые носили странную и смешную фамилию — Хрящ.
Этой хрупкой блондинке, нужно было что-то совсем другое. Но, что именно? В памяти почти стерлись все наряды, в которых щеголяла на экране ослепительная знаменитость. Воспоминания, короткими вспышками выхватывали обнаженные, белые руки, на них контрастно смотрятся длинные перчатки, черного цвета. Тонкую талию подчеркивает узкое платье. Кажется я нашла, нужный мне образ!
— Вот тетушка посмотри! — мой голос запинался от волнения, когда я немного покрасневшая от спешки, вышла из-за розовой, китайской ширмы.
Длинное, овальное зеркало, которое принесли в кабинет еще вчера, отразило черное шелковое платье, сидящее точно по фируре. Белые перчатки выше локтя, матово сияли
— Ну, что скажете Агафья Платоновна? Повергнуты будут все ваши городские модницы? А, у мужчин побегут слюнки вот от этого?
Я сняла роскошный мех и повернулась. Зеркало отразило голую спину, гибкую, словно у змеи и фарфорово-белую на фоне черного, узкого платья. Вырез был на грани приличия, еще немного и он бы обнажил вызывающе круглую попку.
Женщина осмотрела меня придирчиво, а затем вытерла уголком зеленой шали повлажневшие от набежавших слез глаза. Губы цвета спелой вишни послали мне воздушный поцелуй, а белые, пухлые ручки неслышно аплодировали. Затем она нахмурилась и жестом показала, что волосы следует поднять в высокую прическу, а в ушах и на шее не хватает украшений.
— Я полностью исполню ваши советы, тетушка! Спа-а-асибо! — весело пропела я, скрываясь за китайской ширмой.
Глава восемнадцатая. Хоть поверьте, хоть проверьте, это был чудесный бал
К началу бала, я конечно опоздала, как и положено золушке из" Сладких Хрящиков". Долго не могла найти дом губернатора в котором проводилось это мероприятие. Город я знала плохо, расспрашивать прохожих не захотела, в результате поколесив по вечерним, широким улицам не меньше часа, я случайно вырулила к огромному трехэтажному зданию, которое своей архитектурой напоминало роскошный Дворец культуры, построенный в сталинские времена.
Высокие, белые колонны, словно стволы вековых секвой, сторожили вход в залитое яркими огням помещение. Под звуки веселой музыки, которая неслась из окон, и разливалась по небольшой площади перед домом губернатора, я с трудом смогла втиснуть свой громоздкий мобиль в общество шикарных мобилей, сверкающих глянцевыми боками и хромированными деталями не хуже новогодних елок.
Двое верзил на входе, которым была явно тесна красно-коричневая униформа, терпеливо ждали пока я искала в своей крошечной, черной сумочке пригласительный билет. С поклоном, больше похожим на четкие движения бездушных роботов, они пропустили меня в щедро залитое светом огромное помещение.
Я уверенно шла на звуки танцевальной мелодии, которая очень напоминала вальс, и не прогадала. Немного волнуясь, толкнула широкие двери, и словно с разбега бухнулась в реку безудержного, праздничного веселья. Зарябило перед глазами от разноцветных нарядов дам, ослепило на мгновение от искр их драгоценностей, от ярких бликов, игриво скользящих по высоким бокалам с шампанским, неистово пляшущих на хрустальных подвесках высоко подвешенных люстр.
Не успела я испугаться этой пестрой толпы, как моего локтя настойчиво коснулась чья-то теплая рука.