Зелье для государя. Английский шпионаж в России XVI столетия
Шрифт:
К середине 1540-х гг. в делах компании Антона Фуггера наметился заметный спад. В 1543 г. скончался Александр Турзо, а три года спустя его наследники вышли из дела, изъяв свою долю капитала из оборота. Аудиторская проверка показала, что на 31 декабря 1546 г. долг Габсбургов банку Фуггеров составил 2 500 000 дукатов{124}. Тирольские, венгерские и словацкие месторождения меди исчерпали свои запасы, и в 1547 г. шахты были закрыты. Разгром Шмалькальдской лиги лишил Фуггеров контроля над чешскими серебрянными рудниками. Плененные дворяне под пытками были вынуждены подписать «пергаменты» о передаче своих земельных владений королю Фердинанду I Габсбургу{125}.
Часть 2
Русский контракт
Имя саксонского купца Ганса Шлитте часто упоминается в работах, посвященных эпохе Ивана Грозного. В отечественной историографии авторитет Николая Михайловича Карамзина утвердил стойкое мнение о нем, как о «легкомысленном» человеке{126}. «Ловким, хотя и не во всем удачливом авантюристом», неугомонным «искателем приключений» и «прожектером» считали его Форстен Г. В., Голубинский Е. Е., Щербачев Ю. Н., Вернадский Г. В., Немировский Е. Л., Зимин А. А., Хорошкевич А. Л. и другие. Впрочем, некоторые историки видели в Шлитте безобидного оборотистого купца, стремившегося наладить культурные связи между Россией и Германией (Соловьев С. М., Бахрушин С. В., Кобрин В. Б. и др.). Особняком стоит работа Ивана Ивановича Полосина. Автор выдвинул версию, согласно которой немец являлся «замаскированным агентом» русского царя, в действиях которого отразилась «очень гибкая, очень тонкая дипломатия Ивана IV»{127}.
Иностранные ученые также не оставили без внимания «дело Шлитте». Немецкий историк второй половины XIX века Йозеф Фидлер опубликовал ряд интересных документов из Венского архива и библиотеки Ватикана, касающихся дела Шлитте. Павел Пирлинг в своей небольшой, но емкой статье пришел к выводу, что Шлитте был не кем иным, как «умелым интриганом»{128}. В работах современных авторов, таких как Уолтер Кирчнер, Хью Регсдейл, Изабель де Мадариага, Ганс Шлитте упоминается вскользь, как некий исторический курьез, как неудачник и жертва расставленных властями ливонских городов бюрократических препонов, опасавшихся быстрого культурного и экономического роста России с помощью западных специалистов.
Несмотря на различную оценку, ученые единодушно отмечают, что в истории Ганса Шлитте много темного и неясного. Неясность, в первую очередь, связана с тем, что миссия Шлитте не нашла отражения в русских документах. Все сведения о его деле содержатся в иностранных источниках, найденных в архивах Ватикана, Австрии, Дании, Любека, Данцига. Документы представляют собой дипломатическую переписку, донесения чиновников, письма самого Ганса Шлитте и его компаньонов. Их содержание указывает на то исключительное значение, которое придавалось делу в высоких правительственных сферах многих западноевропейских государств.
На протяжении тридцати пяти лет (с 1547 по 1582 г.) в дело Шлитте было втянуто невероятное количество людей, документы рассматривались на самом высоком уровне, в переписке по делу Шлитте принимали участие император Священной Римской империи, папа Римский, кардиналы Италии, короли Дании, Швеции, Франции, Венгрии и Речи Посполитой, турецкий султан, маркграф Альбрехт Гогенцоллерн Прусский, герцог Иоган Альбрехт Мекленбургский, гроссмейстер Ливонского ордена, послы и бургомистры ганзейских городов.
В документах речь шла о военно-политическом союзе России
Помимо этого, вызывает недоумение тот факт, что стойкое противостояние со стороны западных государств касалось исключительно миссии Шлитте. За годы царствования Ивана Грозного на русской службе побывали многие иностранцы, и процедура их найма не сопровождалась подобного рода осложнениями.
Кем же был купец Ганс Шлитте из нижнесаксонского города Гослар?
Гослар, небольшой городок в цетральной части Германии, с XI в. имел статус летней резиденции императора Священной Римской империи. Город входил в состав Ганзейского союза. Его главным богатством и предметом торговли являлись олово, медь и свинец, которые добывались на местных рудниках. Ганс Шлитте торговал стратегическим товаром.
Дело Ганса Шлитте
Москва (июнь 1546 г. — июнь 1547 г.)
Ганс Шлитте отправился в Россию 21 июня 1546 г., имея при себе рекомендательные бумаги от прусского маркграфа Альбрехта{129}. Купец прибыл в Москву в удачное для него время: летом 1546 г. к власти пришли родственники великого князя Ивана Васильевича по материнской линии — бабка Анна Глинская и дядья Михаил и Юрий Васильевичи Глинские. Семья Глинских имела старые связи с маркграфом Альбрехтом Прусским, в войске которого служил покойный деверь княгини Анны, Михаил Львович Глинский{130}.
С рекомендациями маркграфа Ганс Шлитте мог расчитывать на теплый прием и покровительство со стороны родственников великого князя, однако ему пришлось запастись терпением. Осенью-зимой 1546 г. Шлитте стал свидетелем появления в столице перебежчиков из Казани, а затем татарских послов, просивших о помощи военными силами против Сафа-Гирея{131}.
Шестнадцатого января 1547 г. в Москве состоялась пышная церемония венчания на царство Ивана IV, одними из главных инициаторов которой, по мнению исследователей, являлись Глинские{132}. Накануне коронационных торжеств Михаил Глинский получил чин конюшего, а его брат — кравчего. Глинские воспользовались благоприятным моментом, и дело Шлитте было доложено государю. Однако вместо дальнейших наград фавориты неожиданно потеряли свои позиции. На свадьбе государя с Анастасией Романовой, состоявшейся 3 февраля, Глинские не упомянуты, особая честь сидеть «в материно место» была оказана тетке царя, княгине Ефросинье Старицкой{133}. С этого момента предприятие Шлитте начинают преследовать неудачи.
Саксонец не оставил каких-либо записей о своем пребывании в России, где он провел ровно год. А между тем весной-летом 1547 г. в столице произошел ряд событий, которые оставили глубокий след в памяти москвичей: три «великих» пожара, падение большого благовестника с колокольни, убийство дяди царя, Юрия Глинского, погром его московского подворья, попытка убийства княгини Анны и князя Михаила Глинских.
Цепочку зловещих событий ограничивает весьма короткий отрезок времени в два с половиной месяца: с середины апреля по конец июня 1547 г. Все происшествия тяготели к центральной части Москвы — Соборная площадь, Китай-город, Занеглименье — районам, где традиционно селились иностранцы.