Зелье для государя. Английский шпионаж в России XVI столетия

Таймасова Людмила Юлиановна

Венчание Ивана Грозного на царство 15 января 1547 г. Лицевой летописный свод

Около полудня 12 апреля загорелась москательная лавка в торговых рядах Китай-города. Огонь перекинулся на панский двор, а затем запылали другие строения внутри Китая^{134}. Той же ночью произошел еще одни пожар, на этот раз в Чертолье^{135}. От двух пожаров пострадали не только москвичи, но и иноземцы, проживавшие на панском дворе в Китае и в Бронной слободе в Чертолье^{136}. Среди

прочих сгорела церковь в честь иконы Оковецкой (Ржевской) Борогородицы, поставленная в Чертолье в 1540 г.

Московские старожилы, должно быть, припомнили, что предыдущий пожар такой же разрушительной силы случился весной 1508 г., через несколько месяцев после того, как на службу к великому князю Василию III выехал из Литвы служить Михаил Львович Глинский с братьями. Среди ближних людей М. Л. Глинского находился немец по имени Шлейниц. По странному стечению обстоятельств, огонь занялся с малым интервалом в тех же двух точках города, разделенных рекой Неглинной и ручьем Черторыем: «Мая 21 день, в неделю, за час до вечера загореся на Болшом посаде, от Панского двора посад и торг выгорел до Неглимны по пушечные избы… И того же месяца 22, в понедельник, Черторья выгоре, и Благовещение на Козье Бороде»^{137}. Тридцать пять лет спустя история повторилась. Однако на этот раз дело не ограничилось одним пожаром, москвичи стали свидетелями целого ряда зловещих событий.

Через неделю, 20 апреля 1547 г., загорелась цекровь Симеона на Болвановке за Яузой^{138}. Выгорели слободы гончаров и кожевников, где также издавна селились иностранцы. Не будет большой натяжкой предположить, что среди погорельцев оказался Ганс Шлитте. С просьбой о приюте он мог обратиться только к Глинским.

Правительство произвело следствие, были пойманы многие зажигальщики. Преступников пытали и «казнили смертною казнью, главы им секли и на колье их сажали и в огонь их в те же пожары метали». После второго пожара по Москве поползли слухи о появлении во многих местах загадочных «сердечников»: «А после того (второго пожара. — Л.Т.) того же лета явились на Москве по улицам и по иным городом, и по селом, и по деревням многие сердечники, выимали из людей сердца».

Не успела Москва оправиться после двух пожаров, как случилось еще одно пугающее событие: 3 июня на Соборной площади Кремля на «древяной колоколнице» начали звонить к вечерней, и «отломишася уши у колокола благовесника, и паде з древеные колокольни, и не разбися»^{139}. Упал тысячепудовый очепный колокол, который отлил в декабре 1533 г. немецкий мастер Николай Оберакер.

Царь Иоанн Грозный и иерей Сильвестр во время большого московского пожара 24 июня 1547 года. Художник П. Ф. Плешанов

Получив известие о падении колокола, государь ненадолго приехал из села Острова и приказал приделать колоколу новые железные уши. Видимо, в это время митрополит Макарий беседовал с царем о Василии Блаженном. Юродивый, прославившийся предсказанием несчастий, жил совсем рядом со слободами гончаров и кожевников, сгоревших в конце апреля, — на Кулишах, в доме вдовы Стефаниды Юрловой. Одно из мест его обретания находилось в башне кремлевских Варварских ворот, рядом с панским двором и «в нескольких десятках шагов от Всесвятской на Кулижках церкви»^{140}.

Не прошло и месяца после падения колокола, как Василий Блаженный предсказал третий, самый разрушительный московский пожар. «Да канун того пожару пророчествова Василей блаженный: приде в манастырь той и нача вельми плакати у церкви тоя (Воздвижения Креста Господня. — Л.Т.). И наутрее загореся

та церковь и погибе вся Москва»^{141}. Деревянный храм Воздвижения на Неглинной был поставлен в честь принесения в Москву иконы Оковецкой (Ржевской) Богородицы в том же 1540 г., что и церковь в Чертолье. Пророчество юродивого сбылось на следующий день. Во вторник, 21 июня, «от свечи» «загореся храм Воздвижение чеснаго креста за Неглинною на Арбацкой улице на Острове… И все дворы во граде погореша, и на граде кровля градцкая, и зелье пушечное, где бе на граде, и те места розорвашеся градные стены… А на третьем часу нощи преста огненое пламя»^{142}. В числе первых сгорело подворье Глинских, находившееся на Арбате, на Никитской улице. Причиненный городу урон был столь велик, что царь вновь приехал в Москву из села Острова и обещал погорельцам льготы^{143}.

В четверг 23 июня государь вместе с боярами посетил в Новинском монастыре митрополита Макария, сильно пострадавшего во время пожара. На «думе» у митрополита была высказана версия, что пожары возникли после того, как некие люди кропили водой, в которой вымачивали вынутые сердца: «Вражиим наветом начаша глаголати, яко вълхвъванием сердца человеческия вымаша и в воде мочиша и тою водою кропиша и оттого вся Москва погоре; начаше же словеса сия глаголати духовник царя и великого князя протопоп Благовещенской Федор да боярин князь Федор Скопин Шуйской да Иван Петров Федоров»^{144}.

В исторической литературе принято считать, что «вынимание сердец» представляло собой возрождение на Руси «языческих нравов и обычаев»^{145}. Однако обвинение «сердечников» в «волховании» опиралось на библейский текст. Пророчество о великих бедах, которым предшествуют «кропление водой» и «вынимание сердец», восходит к тексту Ветхого Завета, к Книге пророка Иезекииля. В Книге говорится о возрождении Израиля и о мщении иудеев тем народам, которые их притесняли. Оружием для уничтожения обидчиков станет воинственное племя Гог из земли Магог. Племя Гог, ведомое «под узду» сыном человеческим из иудеев, придет с Севера в полном вооружении, в броне и со щитами, чтобы «произвести грабеж и набрать добычи, наложить руку на вновь заселенные развалины и на народ, собранный из народов, занимающийся хозяйством и торговлею, живущий на вершине земли» (Иез. 38: 12).

Согласно откровению Иезекииля, знаком начала великих бедствий на Земле станет окропление водой и замена сердец у людей из избранного Богом народа иудеев: «И окроплю вас чистою водою, — и вы очиститесь от всех скверн ваших, и от всех идолов ваших очищу вас. И дам вам сердце новое, и дух новый дам вам; и возьму из плоти вашей сердце каменное, и дам вам сердце плотяное» (Иез. 36: 25, 26). Появление в Москве «многих», вынимавших сердца и кропивших водой, являлось предзнаменованием прихода с Севера племени Гог, вслед за которым последуют опустошительные войны и наступит Конец Света — событие, которого на Руси ждали в 7000 (1472) г., а затем в 7007 (1479) г.

Несомненно, сюжеты из Книги пророчества Иезекииля пользовались популярностью в конце 1540-х гг. Так, в первой главе Книги дано подробное описание херувима: «…отверзлись небеса, и я видел видения Божии. ‹…› И я видел, и вот, бурный ветер шел от севера, великое облако и клубящийся огонь, и сияние вокруг него, а из средины его как бы свет пламени из средины огня; и из средины его видно было подобие четырех животных, — и таков был вид их: облик их был, как у человека; и у каждого четыре лица ‹…› Подобие лиц их — лице человека и лице льва с правой стороны у всех их четырех; а с левой стороны лице тельца у всех четырех и лице орла у всех четырех». (Иез., 1: 4–24, 10: 5–22).