Зелье для государя. Английский шпионаж в России XVI столетия

Таймасова Людмила Юлиановна

Шелковая паутина

В марте 1552 г. на заседании палаты общин в Лондоне был принят к рассмотрению проект новых поправок к «Закону, ограничивающего ношение дорогостоящей одежды», составленный королем Эдуардом VI собственноручно^{259}. Указ подтвердил все ограничения предыдущих актов для различных сословий на ношение золотых, серебряных, фиолетовых шелковых тканей, на перья страуса, на мех соболя и рыси. Специально оговаривался запрет нетитулованным подданным носить одежду с вышивкой шелковыми нитями, а также металлическим бисером и золотыми дробницами^{260}.

В

конце весны 1552 г. в «светлицу» царицы Анастасии поступило большое количество фурнитуры, из которой мастерицы изготовили две парные иконы, украшенные «златом и бисером». Иконы были посланы митрополитом Макарием под Казань для благословения Ивана IV и князя Владимира Старицкого перед решающим боем^{261}. Помимо шитейных принадлежностей в Россию было доставлено такое количество снарядов и пороха, которое позволило 150 пушкам вести массированный обстрел казанской крепости в течении целого месяца. Кроме того, в Россию прибыл военный специалист-подрывник. Под его руководством под стены цитадели были проведены траншеи и заложены пороховые мины. Серия взрывов колоссальной мощности обрушила стены крепости, и Казань капитулировала.

Русские источники называют подрывных дел мастера «Розмысл немчин». Голландский торговец шелковыми тканями Исаак Масса, побывавший в Москве в самом начале XVII в., отметил, что Казанская крепость была взята благодаря знаниям «инженера Эразма, по происхождению немца». В самой Казани сохранилось предание, что подрывными работами ведал иноземец по имени Бутлер, родом из Англии, и что царь пожаловал ему в городе участок земли^{262}.

К последнему сообщению исследователи относятся с недоверием, а вместе с тем мы можем указать англичанина по имени Бутлер, который в интересующий нас отрезок времени имел непосредственное отношение к поставщикам металлических изделий в Московию: старшая дочь торговца скобяными изделиями Ричарда Грея, Элизабет, была замужем за Джоном Бутлером. Джон Бутлер происходил из аристократической семьи, но как младший сын должен был уступить все права наследования брату. Летом 1536 г. ему пришлось покинуть Англию и перебраться в Базель из-за религиозных убеждений — он был сторонником, как считают, протестантства. В последующие три года Джон Бутлер неоднократно совершал путешествия на родину.

В марте 1539 г., находясь в Базеле, он с гордостью сообщил своему приятелю, что отправляется в Англию, т. к. ему обещан высокий пост на королевской службе. Неизвестно, получил ли Джон обещанный пост, но в Лондоне он приобрел репутацию завидного жениха. Его женой стала Элизабет Грей. Оставив супругу в Лондоне, в 1540 г. Бутлер прибыл в Базель и страстно увлекся книгоиздательским делом. Он коротко сошелся с типографом Амербахом, отец которого, Иоган Амербах, был дружен с Эразмом Роттердамским и издавал его книги. Джон Бутлер вошел в кружок профессоров, преподававших в Базельском университете богословие на иврите и сочувствовавших евреям. Вполне вероятно, что он был известен в среде вольнодумцев под именем Эразмус.

В начале 1552 г. у Бутлера неожиданно появилась крупная сумма денег, он вложил средства в издание книги теолога и математика Вольфиуса. Тот выпустил в Цюрихе трактат о Святом Причастии с посвящением Джону Бутлеру. В предисловии к трактату Вольфиус обратился к учению Цвингли, отвергавшего присутствие Тела и Крови Христовой в таинстве Причастия и считавшего хлеб и вино

простыми символами. В разгар антииудейской кампании, охватившей Европу в 1550-х гг., власти расценили книгу как проявление симпатий к евреям. Вольфиус оказался под подозрением, его подвергли преследованиям. Джона Бутлера спасло то, что в это время он находился за границей, путешествуя по Германии, Франции, Италии и другим странам. Он появился в Цюрихе 9 июля 1553 г. Один из его приятелей не без удивления отметил в своем дневнике, что тот все еще жив^{263}.

Документальных свидетельств о дальнейшей судьбе Бутлера не найдено. В Англии его посчитали умершим. Элизабет Грей вскоре вышла замуж за более респектабельного джентльмена — лондонского врача итальянского происхождения Эндрю Гварзи^{264}. Неизвестно, имел ли Джон Бутлер навыки в устройстве подкопов, но его долгое проживание в немецкой части Швейцарии и связь с последователями Эразма Роттердамского вполне соотносятся с теми сведениями, которые сообщил Исаак Масса. Имя «Розмысл» могло быть русской интерпретацией имени Эразмус.

В связи с этим обращает на себя внимание имя матроса, упомянутого в штатном расписании судна «Доброе Доверие», которое 11 мая 1553 г. покинуло Лондон в составе экспедиции сэра Хью Уиллоуби, отправившегося на поиски морского пути в Китай мимо северных берегов Московии — «Эразмус Бентли (Erasmus Bentli)»^{265}. Среди таких имен как Томас, Джон или Уильям, Эразмус выглядит крайне нетипичным для матроса. Фамилия Бентли, возможно, появилась в результате неверного прочтения «Butler» (в судовых списках экспедиции Уиллоуби неоднократно встречается различное написание одной и той же фамилии, например, у братьев Стефана и Уильяма Борро — «Borowgh» и «Borrough»).

Если Джон (Эразмус) Бутлер опоздал к отплытию экспедиции, то ему невероятно повезло: он остался жив, но при этом для швейцарских и английских властей погиб вместе с командой сэра Хью Уиллоуби. Мы можем высказать предположение, что, спасая свою жизнь, Бутлер тайно бежал из Цюриха туда, где швейцарские власти не смогли бы его найти. Воспользовавшись деловыми связями тестя, он мог добраться до русской границы, а затем — спрятаться в Казани. Приятели в Швейцарии и родственники в Англии, наверняка, вскоре о нем забыли, его жена нашла утешение с другим. Ричард Грей, если и знал о месте пребывания своего непутевого зятя, то не счел нужным сообщать об этом властям. Гораздо больше его волновали обсуждавшиеся в парламенте законопроекты, которые имели непосредственное отношение к коммерческим делам.

В конце марта 1553 г., после длительных проволочек, проект поправок к «Закону, ограничивающего ношение дорогостоящей одежды» был передан из палаты общин в палату лордов^{266}. Известие об этом вызвало в Лондоне резкий спад цен на дорогие шелковые ткани. Летом того же года большая партия парчи поступила в царскую казну. Ричард Ченслер, удостоившийся чести видеть «царские очи» в январе 1554 г., отметил, что во время дипломатического приема сам Иван IV был в одеждах из золотой и серебряной парчи. В приемной палате находилось более ста приближенных государя, все — в платье «из очень дорогостоящей золотой ткани», и одежда простых разносчиков блюд во время торжественного обеда также была пошита из золотых тканей^{267}.