Зелье для государя. Английский шпионаж в России XVI столетия

Таймасова Людмила Юлиановна

Не найдя Нордкап с первой попытки, «Благая Надежда» и «Доброе Доверие» на протяжении десяти дней продолжали двигаться в восточном напралении. Суда двигались зигзагом, то поднимаясь к северу, то спускаясь к югу. Они трижды повторили такой маневр, «думая отыскать Вардехус (Вардэ — Л.Т.)». Однако вместо того чтобы приблизиться к берегу, корабли все дальше удалялись в открытое море. Промеры показывали слишком большую глубину для прибрежной зоны. Наконец, рано утром 14 августа англичане увидели необитаемый берег, к которому бот не смог подойти «из-за мелководья и из-за большого количества льда». По расчетам шкипера, берег находился «на широте 72 градуса в 160 лигах к востоку с уклоном

к северу от Сийнэма». Шкипер все еще был уверен, что злополучный шторм застиг их у западных берегов Скандинавского полуострова. Помимо этого, в его рассчеты расстояния также вкралась ошибка из-за погрешности в показаниях компаса: прокладывая маршрут, шкипер не учитывал магнитное склонение, которое в районе Полярного круга достигает значительных величин — от 10 до 30 градусов.

Различие между показаниями стрелки компаса и истинным положением Северного полюса впервые было замечено Колумбом во время его первой экспедиции через Атлантический океан в 1492 г. На протяжении первой половины XVI в. ученые достигли больших успехов в изучении этого феномена. На основе наставления, изданного Фалеро в 1535 г., испанские и потругальские мореплаватели измеряли отклонение магнитной стрелки в различных частях земного шара, их сведения отмечались на картах. В 1542 г. французский картограф Жан Ротц предложил компас с дополнительной шкалой для учета поправки на отклонение магнитной стрелки.

Английские ученые имели представление о магнитном склонении и методике его вычисления. Себастьян Кабот объяснил королю Эдуарду VI природу явления, согласно свидетельству Ливио Сануто, лично знавшего путешественника^{411}. Джон Ди упоминал в своих поздних работах, что занимался расчетами магнитных отклонений в 1550-х гг. и сконструировал «компас вариаций»^{412}. Таким образом, англичане владели секретом определения магнитного склонения во время подготовки экспедиции Уиллоуби. Однако этот факт не нашел отражения в судовом журнале адмирала. Штурман прокладывал маршрут по старинке, без учета отклонения магнитной стрелки.

Из-за погрешности в показаниях компаса угол между направлением движения корабля к северу, а затем к югу оказался более широким, основание такого треугольника — длиннее. Согласно расчетам штурмана, три попытки достичь Вардэ дали в сумме расстояние в 160 лиг, но на самом деле корабли оказались значительно дальше.

«Землю Уиллоуби» тщетно искали на картах многие исследователи. Одни ученые выдвигали предположение, что адмирал Уиллоуби побывал возле Шпицбергена, другие — что англичане видели остров Колгуев, третьи посчитали Землю оптическим обманом. Наиболее правдоподобную догадку высказал английский ученый Томас Ранделл, опубликовавший в 1849 г. сборник документов по истории освоения северного маршрута в Китай и Индию. Проанализровав маршрут экспедиции, Ранделл пришел к выводу, что «Земля Уиллоуби» представляла собой береговую линию архипелага Новая Земля, в районе между мысами Южный Гусиный Нос и Северный Гусиный Нос^{413}. Такого же мнения придерживался Иосиф Христианович Гамель^{414}.

Сомнения в верности показаний компаса возникли у английских путешественников лишь 23 августа, когда корабли не смогли вернуться к «Земле Уиллоуби», чтобы подремонтировать судно «Доброе Доверие», накренившееся из-за открывшейся течи. В судовом журнале сказано, что от «Земли» корабли двигались три дня в северном направлении, затем ветер перешел к северо-востоку, и корабли отнесло к западу. Взяв курс на юго-юго-восток и пройдя расстояние в 70 лиг, которое они покрыли за предыдущие трое суток, путешественники не увидели суши, что вызвало у них «большое удивление». Штурман предположил, что они слишком круто взяли к востоку, и принял решение вернуться. Суда переменили курс с восточного на западный. Через два дня путешественники заметили «низкий берег».

В последующие четыре недели экспедиция продвигалась в западном

направлении. Слева по борту моряки видели необитаемое побережье. Наступившие холода заставили их искать укрытия. 19 сентября корабли зашли в бухту, берега которой «были скалисты и высоки». Адмирал отметил, что «гавань эта вдается в материк приблизительно на 2 лиги (8,9 км. — Л.Т.), а в ширину имеет пол-лиги (2,2 км. — Л.Т.)». Простояв с неделю (до 26 сентября), сэр Хью принял решение обосноваться и обследовать берег, т. к. погода установилась зимняя, «с морозами, снегом и градом». В 32-м пункте инструкции четко указывалось, что путешественников не должны смущать холода, т. к. известны случаи, когда земли считались «непригодными для обитания из-за крайней жары и крайнего холода, а на деле признаны богатейшими, населенными, умеренными по климату и столь удобными, что Европа не может и сравниться с ними».

По приказу адмирала группа разведчиков отправилась на берег. Вернувшись через три дня, они сообщили, что земля необитаема. Еще две партии, одна за другой, в течение недели обследовали берег в различных направлениях. Последняя запись датируется началом октября. Она сообщает, что следов людей не найдено, нет и каких-либо признаков их присутствия. На этом записи в судовом журнале сэра Хью Уиллоуби обрываются.

Не вернувшиеся с холода

Судьба судна под командованием Ричарда Ченслера оказалась более счастливой. «Эдуард — Благое Предприятие» благополучно прибыл в устье реки Северная Двина 24 августа 1553 г. О его скитаниях после разлучившего корабли шторма известно из двух документов: приписки на обложке судового журнала экспедиции и сообщения Климента Адамса, записанного со слов самого Ричарда Ченслера.

Приписка на обложке судового журнала сделана почерком, отличным от руки сэра Уиллоуби; она состоит из двух предложений: «1) Действия сэра X. Уиллоуби, после того как он отделился от “Эдуарда — Благое Предприятие”. 2) Наш корабль^{415} в это время стоял на якоре в гавани, называемой Стерфиер, на острове Лофот». Из приписки ясно, что в то время как корабли адмирала двигались на восток, судно Ченслера находилось в гавани у одного из Лофотенских островов. Очевидно, имея в своем распоряжении пятифутовый квадрант, Ченслер вычислил координаты судна, определил, что находится восточнее Нордкапа, благополучно вернулся к западному побережью Скандинавского полуострова и бросил якорь у одного из Лофонтенских островов. В это время, согласно судовому журналу, сэр Хью Уиллоуби все дальше удалялся на восток. Вероятность их встречи была равна нулю.

Выждав некоторое время в гавани Стерфиер, судно Ченслера отправилось в Вардэ. Климент Адамс в своих записках сообщает, что, согласно предварительной договоренности, «Эдуард — Благое Предприятие» целую неделю ожидал сэра Хью Уиллоуби в порту Вардэ. Здесь Ченслер встретил неких шотландцев, которые предупреждали об опасностях, которые ждут его на пути в Китай. Скорее всего, шотландцы рассказали о судьбе своих товарищей, которые 23 июня сели на судно сэра Хью Уиллоуби в Гарвиче. Их ждали домой не позднее 27 июня, но и по прошествии целого месяца от них не было известий. Ченслер не испугался рассказа шотландцев и принял решение продолжать путешествие.

Двинская летопись рассказывает о достойной и дружелюбной встрече, которую оказали русские власти английским морякам. Прибыв к монастырю Св. Николая, Ченслер «обослався», т. е. обменялся сообщениями, с холмогорскими городскими головами, и «на малых судех» прибыл в Холмогоры. Из Холмогор была послана грамота в Москву, а английский корабль переведен «на зимованье в Унскую губу октября месяца»^{416}. Спустя месяц, 25 ноября, из столицы пришло разрешение на «отпуск» Ченслера в Москву.