Зелье для государя. Английский шпионаж в России XVI столетия
Шрифт:
Никто из моряков не заметил, как подкрались убийцы, т. к. в 31-м пункте четко говорилось, что охрану следует выставлять только на островах в теплых морях: «Могут встретиться люди, которые умеют плавать в море, в гаванях, в реках, нагими, с луками и дротиками, стараясь приблизиться к вашим кораблям; если они увидят, что суда плохо стерегутся и охраняются, они возьмут их приступом, желая получить людские тела для еды. Если вы окажете им сопротивление, они нырнут и обратятся в бегство: поэтому на некоторых островах необходимо держать бдительную стражу день и ночь». Холод и льды исключали возможность нападения обнаженных аборигенов-плавцов.
Столб дыма, высоко поднимавшийся над разоренным капищем, стал сигналом бедствия для ненцев, направлявшихся к священному месту для проведения обряда жертвоприношения. На месте чума они нашли одни головешки и тело шамана. А возле берега — два корабля,
В конце октября охотники, доставившие пушнину в село Лампожня, сообщили о происшествии на капище, а на осеннего Николу (29 ноября) во время ярмарки в Холмогорах слухи о резне на берегу Обской губы достигли слуха властей. В Москве новость вызвала серьезную озабоченность. На берег моря, граничившего с Татарией, был послан гонец, который удостоверился, что англичане были убиты без какой-либо причины или враждебных действий с их стороны.
Ситуация осложнялась тем, что члены экспедиции имели дипломатический статус. Убийство безоружных послов — чрезвычайное событие, которое могло повлечь за собой международный скандал, разрыв торговых отношений с Англией и прекращение поставок дешевого оружия и военных специалистов. Инцидент с английским кораблем грозил подорвать позиции Москвы в ходе готовившихся переговоров с Польшей и Ливонским орденом. Южные соседи не упустили бы возможности нарушить шаткое равновесие, присоединение Казанского ханства оказалось под угрозой срыва. По словам Ричарда Ченслера, он застал в столице посланника из Персии, который «носил алое платье и выгодно отзывался царю об англичанах, потому что знаком был несколько с Англией и ее торговлей».
Русское правительство было заинтересовано в том, чтобы любым способом избежать огласки. Именно поэтому английским гостям был оказан необычайно пышный прием в Кремле. Роскошь убранства залов во время аудиенции, обилие золота и драгоценностей в одежде царя и приближенных, количество присутствовавших на торжественном обеде бояр, блюда, подаваемые к столу, — все свидетельствовало, что англичан принимали по самому высшему разряду.
Правительству Ивана IV пришлось пойти на уступки. Царская грамота к королю Эдуарду VI, датированная февралем 1554 г., дозволяла английским купцам свободно приезжать в Россию и торговать без ограничений. В грамоте подчеркивалось, что судьба сэра Хью Уиллоуби и его товарищей неизвестна{457}. Получив привилегии в торговых делах, Ченслер задержался в Москве еще на полтора месяца: «отпуск» ему был дан 15 марта{458}. Скорее всего, отправив сухим путем в Лондон грамоту с печальным известием, в Кремле с беспокойством ожидали ответа от лордов Тайного совета.
В марте в столицу прибыли гонцы от магистра Ливонского ордена и дерптского епископа с сообщением о присылке послов для заключения мирного договора{459}. В Кремле вздохнули с облегчением: назревавший скандал удалось разрешить, английское правительство не стало предавать дело огласке. В Лондоне согласились оказать русским услугу и «спрятать концы в воду», инсценировав несчастный случай.
Чтобы придать убийству сэра Уиллоуби и его товарищей видимость естественной смерти, были изменены время, место и обстоятельства гибели моряков. Благодаря фальсификации завещания Габриэля Уиллоуби дата смерти членов экспедиции передвинулась на январь. Мороз превратил трупы в мумии, сохранив в тех позах, в которых моряков застала смерть. Достаточно было убрать вещественные доказательства убийства — отломить древки стрел, чтобы сцена насилия приобрела вид естественной смерти, например, от… холода.
Определенные трудности возникли с перемещением кораблей из Обской губы к устью реки Варзина, но и здесь все обошлось благополучно. Автор Двинской летописи отметил, что англичане, «приехав с Москвы на Двину, зимовали у корабля до весны и отошли в свою землю». «Эдуард — Благое Предприятие» покинул Унскую губу весной, как только сошел лед, — не позднее мая, а прибыл в Лондон в ноябре 1554 г. Без долгих стоянок в Вардэ или у Лофотенских островов, дорога от монастыря Св. Николая до устья Темзы занимала не более 30 дней. Ченслер располагал достаточным временем, чтобы отбуксировать «Благую Надежду» и «Доброе Доверие» из Обской губы к устью Варзины. Трюмы заполнили товарами, находившихся на судне Ченслера.
Местные лопари не могли
Согласно царскому распоряжению, на становище были посланы «лучшие люди» из Холмогор. Комиссия переписала товары, пушки, пищали и корабельную снасть. Все было отправлено в Холмогоры и опечатано в амбарах. Устье реки Варзины стало официально считаться местом гибели английских судов. В Кремле надеялись, что уничтожили все улики, но подробности происшествия сохранились в памяти местных жителей. В феврале 1584 г. русские купцы с Печоры напомнили о событиях тридцатилетней давности агенту Московской компании Энтони Маршу, интересовавшемуся историей освоения реки Обь: «Некогда ваши люди уже приходили к устью названной реки Оби на корабле, который потерпел кораблекрушение, и люди были убиты самоедами, считавшими, что они приехали ограбить и покорить их»{461}.
Несомненно, происшествие в бухте Обской губы русское правительство расценило как досадную случайность. Однако сопоставление документов дает основание утверждать, что трагический инцидент был срежиссирован в Лондоне. В самом деле, располагая сведениями о финансовом положении сэра Хью Уиллоуби, его послужном списке и особенностях характера, «мудрые купцы» не могли подобрать менее подходящую кандидатуру на роль главы посольства для выполнения важной дипломатической миссии. Такой же «оплошностью» выгладит назначение на должность шкипера «Благой Надежды» некомпетентного моряка, не имевшего навыков и соответствующих навигационных инструментов для определения долготы и магнитного склонения.
Расчет «мудрых купцов» был совершенно верным. После разлучившего суда шторма два корабля экспедиции остались без навигационных приборов для определения долготы и магнитного склонения. Согласно предварительной договоренности, они трижды совершили маневр с изменением курса с северо-восточного на юго-восточный. Из-за погрешностей в показаниях приборов корабли неизбежно должны были пристать к берегу Обской губы и найти капище, наполенное изделиямии из меди и серебра. Сэр Хью Уиллоуби не устоял бы перед соблазном отнять все силой и беспощадно расправиться с теми, кто окажет сопротивление. Ответным шагом со стороны ненцев станет отмщение обидчикам. Русское правительство поспешило бы замять дело накануне переговоров с Польшей, обратившись к английской стороне за содействием. Правительство Елизаветы I, согласившись поддержать версию о естественных причинах гибели экспедиции, оказало бы русским большую услугу, тем самым поставив Ивана Грозного в положение должника. Чтобы расплатиться за услугу, царь был бы вынужден пойти на уступки торговцам шерстяным сукном.
Расчеты английского правительства полностью оправдались, Ченслер был пожалован такими привилегиями, какими не пользовались купцы каких-либо других государств. Двадцать лет спустя, ближе познакомившись с методами англичан вести коммерческие дела и разгадав уловки, с помощью которых лондонские купцы добивались выгоды, Иван IV достаточно ясно дал понять королеве Елизавете, что располагает сведениями об истинной подоплеке событий 1553 г. В послании, датированном 24 октября 1570 г., он поставил в вину членам Тайного совета, что королевская верительная грамота короля Эдуарда VI была писана не на его имя, а также выразил сомнение в том, что корабли экспедиции оказались у берегов Московии случайно: «Прежде сего не в которое время брат твой Едварт корол некоторых людей своих на имя Рыцерта послал некоторых для потреб по всему миру местом и писал ко всем королем и царям и князем и властодержцом и местоблюстителем. А к нам ни одного слова на имя не было. И те брата твоего люди Рыцерт с товарищи не ведаем которым обычаем волею или неволею пристали к пристанищу к морскому в нашем града (так!) Двины». Царь признал, что англичанам были даны чрезвычайно щедрые торговые повольности: «А гостем брата твоего и всем Аглийским людем жалованную свою грамоту дали такову свободну какова и нашем людем торговым не живет свободна». Обманом вынудив русское правительство пойти на уступки в 1553 г., англичане и в дальнейшем использовали бесчестные приемы: «А в те поры наши Английские гости почали многие лукавства делати над нашими гостьми и товары свои почали дорого продавати что чего не стоит»{462}.