Зеленая улица

Суров Анатолий Алексеевич

Софья Романовна. А по-моему,

хороший парень!

Алексей резко отворачивается, идет к матери. Мертвая

тишина, и оттого отчетливо слышны его тяжелые шаги.

Долгая пауза.

Алексей. Отчего это иные люди только о

своей выгоде думают и других на свой аршин

меряют?

Авдотья Ивановна. Возгордился ты,

Никифорыч, вот что...

ЗАНАВЕС

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

КАРТИНА ПЕРВАЯ

Дом Сибиряковых. Комната Алексея —

обставлена уютно.

Много книг — на полках, на этажерке, на пианино,

несколько стопок у стола, «а полу и стульях, у изголовья

кровати. Две двери: в переднюю и направо, в комнату

матери. В распахнутые окна видна улица обычного

железнодорожного поселка.

Алексей один сидит за письменным столом. Время

от времени поднимает с пола книги, быстро перелистывает

страницы, что-то подчеркивает, оставляя закладки.

Делает это привычно и, кажется, механически, потому что в

лице его нет сосредоточенности. Попробовал свистеть — не

выходит. Резким движением оттолкнул книги, прошелся

по комнате. Сел за стол, написал несколько строк,

бросил — не клеится. Нервно барабанит пальцами;

машинально двигаясь по столу, рука опускается на клавиши

пианино, извлекает густые звуки. Так в полузабытьи,

опустив голову, сидит минуту-другую, ударяя рукой

по клавишам.

Входит Авдотья Ивановна, в руках у нее

знакомый по первому акту букет роз.

Авдотья Ивановна (поставила букет.

Смотрит в окно). Собрались тучи,— быть

ненастью.

Алексей (продолжая бить по клавишам).

На тучи, мама, будет и погода.

Авдотья Ивановна. Может, и будет...

а только ошиблась я. (Жестко.) Рано, Никифо-

рыч, возгордился, рано. Мучаешься?.. И я

мучаюсь. Да перестань ты бубнить. И без того

будто на похоронах...

Алексей (подошел к матери, обнял ее за

плечи). Ну, полно расстраиваться, мама!

(Заглядывает в глаза.)

Авдотья Ивановна. Сломают они

тебя, увидишь. И поделом. (Запальчиво.) За что

людей обидел? (Безнадежно махнула рукой.)

Все потерял разом.

Алексей. Нет, не все. Совесть не потерял.

Авдотья Ивановна. Все потерял. И

почет и... (Выпалила.) И Лену потерял. Не

придет она к нам.

Алексей. Напрасно так плохо думаешь о

Лене.

Авдотья Ивановна. О Лене? О тебе

я плохо думаю. И кого ты, Алексей, из себя

фантазируешь?

Алексей (весело хохочет). Фантазирую?

Авдотья Ивановна. Не пойму я,

Алеша. Тебя с победой поздравляют.

Что тебе еще

надо?

Алексей. Какая тут победа?! Не победа,

а поражение. Я не мог принять премии. У нас с

Леной как было задумано? Таких, как мой

состав, еще восемь составов с хлебом. Да столько

же встречных с рудой. Мы два раза составляли

расчеты. Выверяли, взвешивали. Хотели

доказать не отдельным, скажем, моим примером, а

суточной работой всего отделения, что пришла

пора пересмотреть на нашей дороге нормы. Мы

хотели доказать и докажем, как можно вдвое

ускорить оборот вагонов.

Пауза.

Авдотья Ивановна. Ну, и что же?

Алексей. Крутилин принял проект. Весь

узел готовился. И вот пошли одни за другим

кольцевые составы. Я нарочно взял последний,

чтобы ребята знали — позади я, что всякая их

заминка в пути по мне больно ударит. Здорово

начали! А Крутилин что сделал? Он работу

целого коллектива свел к рекорду одиночки. Под

всякими предлогами он прижимал составы мо-

их товарищей на разъездах, ставил их мне под

обгон. Открыл «зеленую улицу» только моему

маршруту.

Авдотья Ивановна. Постой, а

Кондратьев? Как Кондратьев-то на такое дело

пошел?

Алексей. А что Кондратьеву? Дорога и

так справляется с перевозками. К чему

Кондратьеву ломать твердый график? Как бы чего

не вышло! А тут, видимо, Крутилин его

накрутил. Машинист поставил новый рекорд на его

дороге — хорошо! Приятно! Поощрим его,

призовем других подтягиваться! А пока суть да

дело... А... (Подавленно.) Обидно.

Стук в дверь. Авдотья Ивановна вышла.

Возвратилась с газетой, читает. Вдруг по лицу пробежал испуг.

Впилась глазами в страницу.

(Подошел к матери, смотрит через плечо.) О

чем «Сигнал» сигнализирует?

Авдотья Ивановна (вздрагивает).

А... ничего особенного... (Свернула газету.)

Отдохни, сынок... (Хочет пройти в свою

комнату.)

Алексей. Грешишь, мама. (Отнимает

газету.) Дай, посмотрю. Что?.. (Лицо искривила

улыбка.) Здорово! (Читает.) «К чему приводит

зазнайство»... И Кремнева тоже. «Парторг депо

попустительствует зазнавшимся молодым

машинистам и, по существу, вместо глубокой

воспитательной деятельности противопоставляет

молодежь опытным руководителям... Только этим

можно объяснить странный поступок машиниста