Зеленая улица
Шрифт:
Авдотья Ивановна. Что вы, Максим
Романыч! Они, чего доброго, и впрямь за
похвалу почтут. С ними шутить нельзя.
Рубцов. А какие тут шутки: Антон Макси-
мыч — человек серьезный, шутить не любит.
Верно, Максим Антоныч? Ну как, разобрался в
тангенсах?
Матвеич. Я-то разобрался. А мастер
канитель разводит. Я переписал ваши вычисления
и подал ему,— вот, говорю, пожалуйста,
вычисления требовали: вот вам синусами
косинусами доказано.
Рубцов. Что же мастер ответил?
Матвеич. Вернул бумажку. «Я, говорит,
не признаю никаких конусов. Иди, говорит, не
валяй дурака. То с корнем приставал, теперь с
новыми глупостями. Не мешай работать». Ну,
что мне с ним делатъ?
Рубцов. Не отступайся, Матвеич.
Матвеич. Не отступаться?
Рубцов. Ни-ни!.. Тут уж не косинусами, а
косностью пахнет!
Матвеич. Правда. Конечно, не отступлюсь.
А только зря приходится нервы трепать.
Рубцов. Ты, Антоныч... ах, извини, Матвей
Антоныч... Тьфу, будь ты не ладен, Антон
Матвеич, не тот корень извлекал, как мы с тобой
убедились. Верно?
Матвеич. Верно.
Рубцов. Не тот корень тебе мешал задачу
решить. Другой корень извлечь надо. Да не
извлечь, а вырвать прямо.
Матвеич. Мастер-то наш? Что правда, то
правда. Да только, боюсь, не вырвешь его,—
глубоко сидит. Вот ты, Лена, секретарь
комсомольского комитета. Скажи, как мне мастера
одолеть?
Модест. Его бы надо на комсомольском
комитете допросить: как он, за технику или
против?
Лена (занятая своими мыслями). И
допросим, ребята.
Матвеич. «Что это такое, я спрашиваю? —
кричит на меня.— Генерал часы дарит, а он,
предводитель ваш, возвращает их да еще
скандал поднимает. Безобразники, пораспустились...
Вот доберется до вас генерал, даст по шапке,
тогда попляшете». Ну, что мне с ним делать?
В депо сколько испортил крови. И дома
преследует.
Авдотья Ивановна. Как преследует?
Матвеич. По ночам снится. Лягу, спать бы
да спать. Так нет,— глаза закрою, здрасте!
Мастер!.. Стоит передо мной вот этаким корнем.
(Вытянул руку, изобразив математический
корень.) Отчитывает: «Дурака валяешь, как не
стыдно». А этой ночью приснился в виде
тангенса — вот таким манером... (Чертит в воздухе
огромную букву.)
Авдотья Ивановна. Да что ты,
Матвеич? Никак здоровьем ослаб?
Матвеич (смеется). Нервы, Авдотья
Ивановна.
Алексей. Матвеич, мы допросим мастера.
С пристрастием допросим. Дело
приятель, правое. (Выпроваживая ребят.) Не
волнуйтесь.
Рубцов. Вы, ребятки, загляните-ка сегодня
вечером ко мне в институт.
Модест. Хорошо. До свиданья.
Матвеич. До свиданья.
Убегают.
Лена. Максим Романович, Алексей... Я
должна вам сказать... статья в газете—это не послед-
няя новость. Папа, простите, генерал-директор
сказал, что отдаст приказ... (Молчит.)
Авдотья Ивановна. Какой приказ?
Рубцов. Какой же приказ готовит генерал?
Лена. Алексея за зазнайство переводят в
маневровые машинисты.
Рубцов. Хм... Ну, а что думает делать
соавтор Сибирякова, мною воспитанный инженер
и секретарь комсомола?
Лена (растерянно). Не знаю, Максим
Романович, не знаю... Он обидел папу. И папа,
конечно, погорячился. Его поступок... После
всего этого мне остается снять с себя
ответственность...
Рубцов. Снять с себя ответственность? Это,
простите, манера капризных барышень!.. Да,
капризных барышень. Снять с себя
ответственность?! Разве я этому учил вас в институте?
Снять ответственность?!
Лена. Что же мне делать?!
Рубцов. Что делать? Бороться, батенька!
Извините... (Алексею, желая поддеть.) Ты,
Алеша, не ходи сегодня в институт.
Сорвешься,— не каменный. Все вы здесь, гляжу, молодые,
слабонервные... Нет, не ходи, не ходи...
Лена. Бороться?! С кем? С отцом бороться?
Рубцов. Да, с отцом, с генералом, с
директором, с чортом, дьяволом, если угодно. Со все-
ми, кто мешает работать! Будьте здоровы!
(Уходит.)
Алексей. Максим Романович!.. Максим
Романович!.. Я не каменный. Но экзамен буду
держать сегодня. Буду!
Рубцов (возвращаясь). Будешь?
Алексей (упрямо). Буду.
Рубцов. Хм... (Задумался. Вдруг по лищ
пробежала довольная улыбка. Расхохотался.)
Хо-хо-хо!.. Молодчина!.. Хо-хо-хо!.. Это будет,
кажется, интересный экзамен. Я еще и гостей
позову. Ты как, не боишься на публике?
Алексей. А чего' бояться?
Рубцов. Хорошо. Это, кажется,
интересный, Алешка, экзамен будет! (Отечески
погрозив пальнем Лене, уходит. В окно.) До вечера,
забияка!
КАРТИНА ВТОРАЯ
Часть кабинета Рубцова (угол). Одна дверь. В левой
стене большое окно, у которого стоит письменный стол,
заваленный журналами. У правой стены, в сторонке