Зеленая ветвь
Шрифт:
– Можете смело говорить в присутствии моего начальника охраны. У меня нет от него секретов...
– Хорошо...
– сказал после паузы Игнатий.
– Президент просил передать вам вот что. Полковник будет настаивать, чтобы разрешили высадить с корвета войска. В случае вашего отказа может произвести высадку самовольно, прибегнув к какой-нибудь уловке. Например, глубокой ночью... Если вы дадите вооруженный отпор, на помощь корвету придут другие военные корабли, и произойдет кровопролитие. А такой конфликт с великой державой, разумеется, нежелателен... Поэтому президент советует
Капитан приложил палец к губам и едва слышно произнес:
– Эпидемия.
– Но у нас нет эпидемии, Игнатий!
– Нет и не надо. Вам нужно распустить слух о ней. Только слух...
– Совет президента, конечно, хорош. Но... Робинсон может не поверить, - поскреб затылок Пепо.
– Нужно, чтобы он поверил.
– Игнатий хитро улыбнулся.
– Неужели мы, лукавые греки, менее хитры, чем англичане?
– Но я, к сожалению, не грек, - вздохнул Райкос.
– Я прямодушный славянин.
– Не беда. Я знаю, как убедить Робинсона в том, что у нас действительно свирепствует эпидемия, памятуя, что полковник - хитрая бестия. Необходимо хорошо продумать каждую деталь версии. Прежде всего установить, о какой эпидемии мы поведем речь. О холере или чуме?
– Конечно, о чуме!
– воскликнул Пепо.
– Англичане больше всего боятся чумы.
– Наверное, так, - согласился Игнатий.
– Как вы считаете, господин губернатор? Ваше слово решающее.
– Думаю, что "чума" звучит солиднее, чем "холера", - пошутил Райкос.
– Утвердим чуму...
– Тогда позвольте мне вкратце изложить свое мнение. Разрешите? обратился он к Райкосу.
– Пожалуйста, - кивнул тот.
– Так вот... Когда вы, господин губернатор, встретитесь с Робинсоном, ничего не говорите ему об эпидемии. Иначе он наверняка заподозрит неладное. Уверяйте его, что в городе полное благоденствие. В разгар беседы Пепо неожиданно отзовет вас по какому-то важному делу в другую комнату. Вы извинитесь перед полковником и на несколько минут выйдете из кабинета, а когда вернетесь, у вас должен быть озабоченный вид. Робинсон заметит это. Конечно, он спросит, чем вы озабочены. Но вы многозначительно промолчите, и только когда полковник начнет настойчиво спрашивать, что случилось, чем вы так удручены, - скажите, что в городе началась чума. Ручаюсь, что Робинсон поверит, и его уже ничто не удержит здесь...
– Что ж, капитан, я не могу не согласиться. Ваш остроумный план просто великолепен, - сказал Райкос, нервно пощипывая кончики усов. Теперь все дело за мной... Мне выпадает в этой пьесе роль главного актера, а я в таких делах новичок... Однако придется сыграть!
– Вы прекрасно справитесь с ролью. Я уверен в этом!
– подбадривал губернатора Пепо.
– Спасибо за доверие.
– Райкос собирался дать необходимые распоряжения, но в этот миг вошел дежурный сержант и доложил о прибытии в резиденцию английского полковника со свитой офицеров.
– Проводите гостей ко мне в кабинет и скажите, что я сейчас приду.
Когда сержант удалился, Райкос, подозвав Пепо, распорядился немедленно привести в боевую готовность все воинские части.
– И главное:
8. ШАНТАЖ
Когда Райкос вошел в кабинет, он был поражен количеством солдат конвойной роты, которых уже успел там собрать Пепо.
"Ретивый начальник охраны перестарался, как всегда", - улыбнулся он.
При виде губернатора солдаты взяли "на караул" свои новенькие ружья с примкнутыми штыками. Райкос скомандовал "вольно" и в сопровождении Игнатия и Пепо вошел в кабинет. Здесь разместились в креслах гости - четыре английских офицера.
Робинсон был в расшитом золотом и серебром полковничьем мундире. Этот пятидесятилетний мужчина совсем не походил на своих соотечественников поджарых, костлявых англичан с надменным выражением лиц.
Полковник поначалу показался Райкосу похожим на жителя среднерусской полосы, с этакой простодушной простотой, но, присмотревшись повнимательнее, заглянув в его круглые, как у совы, бесцветные глаза, Райкос, понял, что ошибся. За кажущимся простодушием полковника скрывалась жестокая надменность.
И в памяти невольно ожили рассказы о чудовищных проделках Робинсона, который по указке своего шефа Томаса Мейтленда установил спекулятивные цены на зерно, обрекая тысячи жителей на голод. Он грубо расправлялся с осмеливающимися продавать хлеб по более доступным ценам. Этот человек, наверное, с таким же равнодушием смотрит и на умирающих от голода детей. Райкос сделал над собой усилие, улыбнулся, поздравил англичан с прибытием и, как приветливый хозяин, завязал с гостями беседу.
Полковник сразу же предложил военную помощь в случае нападения войск султана: он готов для безопасности освобожденного города оставить здесь некоторое количество солдат. Тогда Райкос сказал, что располагает достаточными силами, чтобы отбить любое нападение, любого врага, русская армия пошла в наступление, и султану надо спасать свои орды от окончательного разгрома, поэтому вряд ли у него появится желание вести здесь активные действия.
Робинсон захохотал деревянным смехом. Словно по команде, захохотали и сопровождающие его офицеры. Райкос понял, что полковник пытается скрыть свое раздражение, а, с другой стороны, желает оказать на него нажим.
– Вы рассмешили меня, губернатор. Британия настолько могущественна, что может в любой момент продиктовать свою волю России.
– А знаете ли вы, что такое русская армия? Когда Англия дрожала перед Наполеоном, именно русская армия нанесла поражение французу.
– Не русская армия, а русский мороз.
– Неправда. В год победы над Наполеоном стояла теплая зима.
– Наполеона разбили англичане под Ватерлоо. Наш великий Веллингтон.
– Веллингтон разбил остатки Наполеона, когда его армия уже не представляла былой мощи...
Лицо Робинсона покрылось багровыми пятнами, его круглые бесцветные глаза потемнели. Но, спохватившись, он снова рассмеялся, на сей раз тихо, вкрадчиво.
– Конечно, свойства русской армии вам, губернатору, известны лучше. Ведь вы русский офицер. Однако неплохо говорите по-английски. Почти без акцента.