Зеленая ветвь
Шрифт:
– Что случилось? Вы получили тревожное известие? Может, турки взяли Навпали и убили президента?
– с деланным участием спросил полковник.
Райкос не ответил.
– Да говорите же, что случилось! Может, я смогу вам помочь? допытывался Робинсон.
– У вас на корвете есть врач?
– вместо ответа спросил Райкос.
– Врач? Зачем он вам?
– блеснули юркие глазки полковника.
– Так есть у вас врач или нет?
– Врача нет, но есть опытный цирюльник. Но зачем он вам?
– Скажу только при условии, что вы никому ни слова.
– Да говорите же, черт побери, в чем дело!
– нетерпеливо вскричал полковник.
– Только после того, как вы дадите мне слово..
– Даю, черт возьми!
– Только никому! Слышите: никому! В городе чума. Несколько человек умерло, более десятка больных... Но я надеюсь, что все обойдется... Может быть, обойдется...
Райкос даже не мог предположить, какое действие окажут на полковника его слова. Робинсон сорвался с места, словно его подбросила пружина. Лицо его от ужаса стало лиловым.
– Я приглашаю вас отужинать, - делая вид, что ничего не заметил, сказал Райкос.
– Никаких ужинов, губернатор! Разве вы не знаете, что такое чума? Единственное спасение от нее - бегство.
– Вы так испугались, полковник?
– не удержался от иронии Райкос. Трусость всегда вызывала у него презрение.
– Не говорите глупости... Я не испугался. Просто не имею права рисковать вверенными мне солдатами и моряками корвета... Не имею права! И он крикнул, обращаясь к офицерам, которые, ничего не понимая, удивленно таращили на него глаза: - За мной! Без промедления. За мной!
Робинсон бросился к выходу.
Покатываясь от смеха, Райкос, Варвацис и Пепо вышли на балкон и направили свои подзорные трубы в сторону кораблей. Варвацис отыскал огни своей саколевы, и уже потом, ориентируясь по ним, - английский корвет. Не прошло и часа, как огни военного судна двинулись по черному блестящему бархату ночного залива.
– Англичане бегут!
– рассмеялся Райкос.
– Все-таки полковник оказался жалким трусом... А нам удалось без стрельбы выпроводить непрошеных гостей.
Все трое следили за корветом, пока его огни не растворились в темноте моря. Затем перешли в гостиную, где их ожидал праздничный ужин.
10. ПРОВОДЫ
Забот и хлопот у губернатора по-прежнему хватало. Они не убывали, наоборот, - нарастали с каждым днем, но он теперь тратил на них значительно меньше сил и нервного напряжения - просто привык, как привыкает человек к обязанностям жизни.
В свободные минуты Райкос все чаще вспоминал о своем друге и земляке Иванко. К чувству дружбы, которое Райкос питал к своему земляку, у него примешивалось еще и сознание ответственности за его судьбу. Ведь именно он, а не кто другой, уговорил Иванко покинуть родину и ехать с ним в Грецию, в пламя полыхающей здесь войны.
И вот уже несколько месяцев находились они в разлуке. Иванко с отрядом горных клефтов воевал где-то в горных ущельях Пелопоннеса. А ведь Райкос в далеком селе на Прибужье обещал отцу Иванко Кондрату Хурделицыну всегда быть рядом с его сыном, делить с ним на чужбине горе и радость.
Перевести Иванко к Райкосу, в приморский город, мог только президент. Но пристойно ли обременять Каподистрию подобными просьбами? Райкос лучше, чем кто-либо другой, знал, что днем и ночью президента терзают мучительные раздумья о судьбах родины, истекающей кровью.
И все же после мучительных колебаний он написал Каподистрии письмо с просьбой объединить его с другом и земляком Иваном Хурделицыным, оберегать которого он обязался перед его отцом. Райкос передал письмо Игнатию Варвацису, мореходу-курьеру, взяв с него слово поддержать его просьбу перед президентом. Варвацис пообещал:
– Лично вручу ему письмо и расскажу, как вы скучаете по своему земляку.
– Не только скучаю. Скажите, что я дал слово его отцу быть всегда вместе с ним...
– Хорошо, господин губернатор. Так и передам: обещал его отцу быть всегда вместе, - тряхнул огненно-рыжей гривой Игнатий.
Кроме этого частного письма, Варвацис увозил на своей саколеве еще и донесение о зловещем заговоре великих держав против республиканской Греции и самого призидента Каподистрии.
С тоской и надеждой смотрел с берега Райкос, как саколева, поймав попутный ветер в белопарусные крылья, чайкой полетела в открытое море.
Капитан Игнатий Варвацис занял место на носу судна и отдавал приказания рулевому. Райкос легко узнал Игнатия по его шерстяному або*, который покрывал голову высоким треугольным капюшоном, таким высоким, что, надев его, Варвацис казался великаном. Он любил пошутить, и сейчас, как только саколева поравнялась с местом, где стояли Райкос с Пепо, сбросил с головы треугольный капюшон, и ветер взметнул его огненно-рыжую гриву волос, словно пламя факела.
_______________
* А б о - широкий плащ с капюшоном, который носили греческие
моряки.
Игравшие на прибрежном песке мальчишки восторженно закричали:
– Кокнис! Кокнис!
Райкос впервые позавидовал огненно-рыжему капитану и пожалел, что ему никогда в жизни не придется вот так же вести по морским просторам корабли.
Пепо словно уловил его мысли - взмахнул рукой в сторону летящего судна.
– Наверное, сейчас Кокнис испытывает настоящее упоение! Как он отлично управляет кораблем! Как красиво разметались по ветру его огненные волосы! Я бы на его месте облетел на этой саколеве весь наш архипелаг! Даже самый маленький островочек не забыл бы посетить!
– восторженно восклицал Пепо.