Зеленоглазая Богиня
Шрифт:
– Фина – хриплым от волнения голосом позвал он.
– Я люблю Тоскану…
Машина послушно летела вперед, подчиняясь легкому напряжению ноги на педали, малейшему движению рук. Обычно вождение успокаивало и расслабляло Стефаноса, но сейчас он с трудом сосредотачивался на дороге. Присутствие Афина отвлекало, волновало, заставляло сердце биться чаще. Пальцы крепко сжимали руль, будто ища в нем опоры. Хотелось вдавить педаль газа в пол и увозить, увозить, увозить её далеко-далеко,
Афина смотрела на руки Стефаноса, чуть сильнее нужного сжимавшие руль, чувствуя как ноет где-то в районе солнечного сплетения, покалывает и чуть сводит рот, как будто она съела кислую ягоду.
Она попыталась сосредоточиться на видах, проносящихся за окном машины. Вокруг раскинулись красивейшие поля и холмы, вдали мелькала полоса моря. Афина вздохнула, откинулась на сиденье, прикрыла глаза. Хотелось так ехать и ехать, чувствовать его рядом, наблюдать за ним из-под припущенных век и забыть обо всем на свете.
Стефанос первым нарушил молчание, начал рассказывать о местах, которые они проезжали.
Минут через десять он свернул с основной дороги, и через некоторое время остановился.
Афина вышла из машины и ахнула. Перед ними, насколько хватало глаз, расстилалось огромное маковое поле.
– Стефанос, какая красота…
– Да, Афина. Пойдем?
Медленно они двинулись этому роскошному пестрому ковру.
– Знаешь, я фотографии этих итальянских маковых полей видела лишь в рекламных буклетах. А вот вживую только издалека, из окна машины. И почему-то я ни разу не подъехала ближе, не остановилась, хотя и хотелось. А это потрясающе – она улыбнулась, повернувшись к нему.
– Надо быть ближе к тому, что влечет тебя…
– Ты следуешь этому правилу, не так ли?
– Следую? Если бы я мог быть ближе ко всему, что мне нужно – Он неотрывно смотрел в ее лицо.
– Стефанос, ты же знаешь, что все это неправильно –горестно прошептала Афина –Это влечение –неправильно.
Он схватил ее за плечи и встряхнул, как тряпочную куклу:
– А то, что ты сделала со мной – это правильно?
– Не надо! – воскликнула Афина, решив больше не сдерживаться – Ты во всем виноват. Хоть раз ты говорил, что я тебе нужна? Хоть раз ты признавался мне в любви? Хоть раз ты просил меня о том, чтобы я открыла тебе свое сердце, Стефанос? Ты показывал мне силу страсти, а как же любовь?
Стефанос выпустил ее и тяжело задышал. Каждое ее слово являлось правдой. Он никогда не просил ее говорить о любви, считая, что эта часть отношений уже и так известна. В эту секунду он осознал, что поступал эгоистично. Он брал ее, наслаждался ее телом, но тщательно избегал тему о любви, хотя в душе у него это чувство уже жило.
– Ты права – глухо сказал Стефанос – Я не говорил с тобой о любви. Но я думал, что все и так прекрасно видно.
Сердце бешено
– Ты…любил меня? – тихо пробормотала Афина, не веря в происходящее, но Стефанос кивнул и печально усмехнулся:
– Любил ли я тебя? Да. Фина, я очень нуждался в тебе и любил, но все прошло. Ты же так мне сказала в день нашего расставания.
Эйфория, охватившая ее, стала улетучиваться. Любил, но сейчас уже не любит. Между ними была воздвигнута стена из предательства и ненависти. Он перестал ее любить, а она. Теперь не отучилась его любить. Как и не пыталась.
Пять лет назад в жизни Стефаноса появилась еще одно сильное чувство – его дочь. Он боготворил девочку
Но , как ни странно, это нисколько не умерило его чувств к Афине . Напротив, порой, глядя на дочку, он мечтал о том, что Афина могла бы быть сейчас рядом с ними… Вот они весело смеются, вот обнимаются и темные волосы девочки переплетаются со светлыми локонами, вот они все вместе с Николасом и Финой играют на пляже, вот они, уложив детей спать пьют чай у камина, и занимаются любовью… Почти физически ощущал он эти образы и морщился, как от боли, осознавая их бесплотность… Прятал свои мысли от всего мира, испытывая сосущее чувство вины перед женой, но ничего не мог с собой поделать. Наверное, ему все же удавалось загонять эти эмоции глубоко в себя, во всяком случае, Летиция не задавала лишних вопросов. Она вообще была из тех женщин, которые живут только настоящим и будущим, не позволяя прошлому вылезать из темноты и вмешиваться в текущий день.
Так он и жил, старательно выстраивая свою жизнь без Афины, без попыток что-либо вернуть. Обожал дочь, дорожил женой, успешно занимался бизнесом, вел здоровый образ жизни, наконец. А потом потерял Летицию, но обрел Афину.
Когда он увидел Афину на пляже, вся эта тщательно выстроенная система рухнула, как карточный домик.
Эта женщина в очередной раз ворвалась в его жизнь и перевернула все с ног на голову. А он, чувствуя, как того и гляди начнет рушиться его мир, мечтал только об одном – чтобы она не исчезла.
Он видел, что она тоже тянется к нему, отыскивал в ее глазах тщательно спрятанные эмоции. Стефанос не мог понять, почему она поддается им. После того, как ясно дала ему тогда понять, что он ей не нужен. После всех этих лет с Дэвидом. Неужели у нее с ним что-то не так? Или это мимолетный порыв и она снова будет метаться, и терзать его?
Стефанос боялся думать о том, что будет через час, через день, через неделю и месяц. Только бы она была рядом.