Зеленый берег
Шрифт:
Все же Гаухар успела побывать в педагогическом институте. Когда она покидала Казань после разрыва с Джагфаром, второпях не успела зайти и оформить дальнейшее свое обучение на заочном отделении. Правда, программа была у нее раньше, и Гаухар высылала из Зеленого Берега все полагающиеся задания. Все же хотелось лично повидать декана или заместителя, чтобы окончательно договориться. Гаухар сообщили, что работы ее получены и рассмотрены, но все же пусть оставит заявление о перемене местожительства и места работы.
И, конечно, поддерживает регулярную связь с институт том.
У Гаухар еще оставалось время до отправки теплохода. Она решила навестить Галимджана-абы и Рахиму-апа. Но тут ее постигла
Жаль, конечно, что свидание не состоялось, но что поделать, — Гаухар понимала: если сама отправилась путешествовать, то и другие не видят дома в летнее время. Она побродила по набережной, напоследок зашла в застекленный речной вокзал. Это огромное красивое сооружение всегда нравилось ей. Она и сейчас любовалась его архитектурными деталями. Но вот странно — воспоминания, связанные с Казанью, не вызывали у нее тяжелой грусти. Она, признаться, побаивалась этого настроения. Должно быть, моральные страдания, пережитые здесь, были так остры и болезненны, что теперь, когда она избавилась от них, уже ничто ее не трогало. Ей хотелось думать о том, чем займется в Зеленом Береге в первые же дни по приезде.
В вокзале ей встретились Миляуша с Вильданом. У обоих свертки с покупками, молодожены с пользой провели время в Казани.
— Ты проиграл, Вильдан! — воскликнула Миляуша. — Я ведь говорила тебе, что Гаухар вернется раньше, чем мы. Ну как, Гаухар, удачно побывала в пединституте?
— Все удачи выпали на вашу долю, — шутила Гаухар, — мне ничего не досталось.
Уже началась посадка на теплоход. Нашим путешественникам оставалось только забрать чемоданы из камеры хранения. А дальше началось сплошное везение. Каюты ям достались замечательные, обе расположены рядом с салоном в носовой части теплохода. Обзор из огромных зеркальных окон салона превосходный.
Вечером, когда уже стемнело, пароход вошел в самое широкое русло Камы, где она впадает в Волгу. Осведомленные люди говорили, что в разлив ширина реки здесь достигает сорока километров. Было полное безветрие. На речной глади — ни морщинки. Широкая лунная дорожка серебрилась на стрежне Камы.
Путешествие вроде бы продолжалось, картин природы хватало и здесь, но настроение у пассажиров уже другое, у всех чувствуется некоторая озабоченность — каждый думает о доме, о близких, о делах. И, возможно, кто-то не особенно радовался приезду в Зеленый Берёг.
— Как быть с ужином? — осведомился Вильдан. — Пойдем в салон-ресторан или что-нибудь перекусим за столиком на палубе?
— На палубе, на свежем воздухе! — решили женщины.
За ужином разговор не вязался. Тишина и покой были на реке, и это настраивало на тихий лад. По каютам разошлись рано.
Как и предполагала Гаухар, заснуть не могла. Все же это не было изнурительной бессонницей Гаухар удобно устроилась в постели, и медленные думы о Зеленом Береге проплывали в незатуманенной голове. За время поездки она заметно успокоилась, набралась сил, повидала много интересного. Видимо, это и создавало ровную душевную настроенность.
Что касается Зеленого Берега, он не прикипел к сердцу ее, не стал родным. Сказать правду, она в поездке не скучала по нему. Должно быть, городок этот останется всего лишь полустанком на её жизненном пути.
В чем тут причина? Возможно, дорожные впечатления еще слишком свежи и заслоняют все другое. А может быть, у нее просто не успели установиться достаточно прочные связи с Зеленым Берегом. Время покажет, насколько дорог ей этот уголок.
Но одно кажется ясным
Когда стали приближаться к Зеленому Берегу, взволнованной Гаухар вдруг одно стало ясно: она готова принять сердцем это новое, пугающее и радующее. Еще не совсем веря этой готовности, она заставляла себя думать по-другому. В Зеленом Береге никто, кроме тетушки Забиры, по-настоящему не ждет ее. Конечно ждут ученики; за время поездки Гаухар и сама не забывала о них. Но ученики — это нечто другое, не похожее на то, смутное… Ах, опять она о том, беспокоящем… Нет, лучше не думать!
За окном каюты уже брезжил рассвет, а Гаухар все не спала. Правда, думы теперь другие. Нравится или не нравится ей Зеленый Берег, но в городе этом она останется не меньше чем на год. Если суждено благополучно окончить институт, кто знает, скоро ли найдет она работу в другом месте. Здесь все же Бибинур-апа, Миляуша, как-никак свои люди, хотя чего-то не хватает ей для полной близости с Бибинур-апа… Потом — Агзам Ибрагимов… Нет, нет! Напрашиваться в друзья к нему Гаухар ни за что не решится, не захочет. Она постоянно пытается отодвинуть его куда-то в тень. По правде говоря, она немного боится Агзама. Не того боится, что он может причинить ей какое-то зло… Она, право, и сама не знает, чего ей боязно. Иногда Агзам кажется ей очень хорошим, что порой… Вот опять не найдешь нужное слово…
Получив в Астрахани письмо от Агзама, Гаухар обрадовалась и вдруг… заплакала. Совсем не было причины плакать, да что поделаешь, коль слезы льются. Она благодарна Агзаму за то, что прислал дружеское, ободряющее письмо — успокоил относительно Акназара» просил не волноваться вообще. Но Гаухар подозревает, — нет, почти уверена, — у него таится в мыслях нечто смелое, самонадеянное… На что он надеется? Ведь он совсем не знает, чем живет и дышит, чего хотела бы от жизни Гаухар.
Гаухар уже не отрывала глаз от выступившего из утренней дымки Зеленого Берега. Вон пристань, дорожка, ведущая в гору, длинные, узкие мостки через сухое русло забытой, безымянной речки Гаухар смотрит на толпу людей на берегу и на дебаркадере. Ее ведь некому встречать. Вот Миляушу встретят — у нее достаточно подружек и друзей, да и у Вильдана найдутся друзья. Вон Миляуша уже кричит и машет рукой кому-то. Она не стоит, как Гаухар, на отшибе от других, облокотись о перила балкона, не разглядывает каждый камешек, каждую травинку на берегу. И все-таки… Чего не захочет глупое сердце…
Сойдя с парохода, она шла в окружении группы девушек и молодых людей, встречавших Миляушу и Вильдана. Потом недавние спутники Гаухар, в суматохе даже не попрощавшись как следует с ней, направились к автобусной остановке. Гаухар свернула с центральной улицы в сторону. Так ближе к дому тетушки Забиры, а главное — меньше людей. Окна домов открыты, но занавески приспущены. На тротуарах, поросших по обочинам молодой травкой, ни души, — за всю дорогу повстречалась одна старуха, вышедшая к водоразборной колонке. Должно быть, день-два тому назад здесь пролил обильный дождь — канавы по обе стороны улицы все еще наполнены водой, в ней плещутся гуси и утки. Гаухар все ускоряет и ускоряет шаги. Зачем она торопится, ее ведь никто не ждет, кроме тетушки Забиры…