Зеленый король
Шрифт:
— Даю вам десять минут, — бросил Феллоуз. — И лишь потому, что эта скотина Хазендорф слишком настаивал.
«Скотина» была здесь же и чувствовала себя неуютно.
— Все очень просто, — начал Реб. — В данный момент мы переживаем период бурного роста, все указывает на то, что он будет продолжаться и даже убыстряться. Никто не может извлечь из этого большей выгоды, чем банки. Вы возглавляете… о, простите, являетесь членом административного совета одного из крупнейших банков в мире. В этом качестве вы процветаете. Но и у вас есть проблема: все ваши отделы сейчас разбросаны по восьми зданиям, отдельные из которых, что ни говори, находятся довольно далеко. Вы думаете о том, как
— Откуда вы взяли эту идею?
«Оттуда, где продают сандвичи и содовую твоим мелким сошкам», — ответил ему про себя Диего Хаас, которого уже распирал первый гомерический приступ смеха. Диего переживал период эйфории, и эта операция Реба, о цели которой он пока смутно догадывался, буквально очаровывала, восхищала Диего.
— Вы думаете о том, как объединить все отделы. А в вашем совете самым пылким защитником этого являетесь вы, — продолжал Реб своим вкрадчивым голосом. — И подобное объединение вы намереваетесь осуществить в «мидтауне» Манхэттена [38] . Другие банки, кстати, тоже подумывают об этом, но им по значительности не сравниться с вашим. Никто не желает первым сдвинуться с места и пойти на риск остаться в одиночестве в километрах отсюда. Вот в чем дилемма. Потому что переехать с Уолл-Стрит на 5-ю авеню или в Мэдисон — значит вызвать паралич в «мидтауне», а в «даунтауне» — стремительное падение всех инвестиций в недвижимость. Включая и ваши инвестиции. В квартале вам принадлежат семь больших зданий. Стоимостью тридцать миллионов долларов.
38
Манхэттен разделен на три зоны: «даунтаун» — от южной оконечности до 14-й улицей и 79-й улицей и «аптаун» — все, что расположено за пределами этого. Уолл-стрит — это и улица, и квартал..
— Сорок, — уточнил Феллоуз, загадочно улыбаясь.
— Тридцать пять, — автоматически уточнил Реб. И улыбнулся в ответ.
— Вы ужасно меня забавляете — признался Феллоуз.
— Вы еще увидите, что я собой представляю, узнав меня поближе. У вас нет другого выбора: необходимо собрать все ваши службы в одном здании.
— Которое располагается где?
— Нигде. Его пока нет. Но вы его построите. Это обойдется в сто миллионов долларов.
— Зачем строить одно здание за такую сумму? — спросил Феллоуз, продолжая улыбаться. — Постройте мне дюжину. И где же я его построю?
— Посмотрите во второе окно, слева от вас. На ту сторону улицы. Вниз.
Феллоуз чуть было не вскочил. Но он даже не шевельнулся. Его глаза прищурились:
— Мне отлично известен этот участок. Один из моих заместителей в ближайшее время должен навести о нем справки.
— Не стоит труда.
— Участок куплен?
— Да.
— Вами?
— Да, куплен мной, — подтвердил Реб. — И я перепродаю его вам за восемь миллионов долларов. Сегодня же. Today is the day [Today is the day (англ) — здесь: сегодня или никогда.].
На этот раз Феллоуз встал. Прошелся по кабинету. Тем не менее он не подошел ко второму окну слева, откуда мог видеть пустырь. Но ему явно очень хотелось посмотреть.
— Я понимаю, — опередил его Реб. — Вы мне скажете, что другие банки могут уехать с Уолл-Стрит, и вы боитесь остаться здесь в одиночестве. Это действительно было бы глупо. Но они ни за что отсюда не уедут.
— Почему?
— Потому что остаетесь вы. И еще по одной, не менее важной, причине: почти все банки сталкиваются с теми же проблемами, что и вы, — теснотой нынешних помещений.
— И вы скупили участки, чтобы предложить
— В этом не было необходимости. Ваш банк — самый крупный на Восточном побережье Соединенных Штатов. Другие нуждаются в площади меньше, чем вы. Предположим, я продаю это здание по Пайн-стрит, 18, где мы с вами находимся, какому-нибудь другому банку…
— Какому именно? — Крупному, достаточно богатому банку, который может приобрести то, что вы будете продавать. Который уже расположен на Уолл-Стрит. И этот банк, приобретя здание на Пайн-стрит, 18, очень укрепит здесь свои позиции.
Феллоуз вернулся на место.
— Короче говоря, что и кому вы намерены продать?
— А что хотите продать вы?
— Все.
— Семь ваших зданий?
— Если мы приобретем ваш участок и построим здесь небоскреб, скажем, этажей в шестьдесят, то я не вижу необходимости сохранять наши старые здания. И, кроме того, любой банк не прочь время от времени получить немного наличными.
Наступила тишина.
Глаза Реба словно подернулись дымчато-серой пеленой.
— Согласен. Беру, — отрезал он. — Я продам ваши здания, все семь. Разумеется, банкам. Или любым другим финансовым учреждениям.
Опять воцарилась тишина. Потом Феллоуз сказал:
— Мне нужно проконсультироваться с другими управляющими. В любом случае я не могу единолично принимать подобные решения.
— Конечно, — с самой изысканной улыбкой согласился Реб Климрод. — Каждый член административного совета банка «Хант Манхэттен» имеет право предложить банку операцию на сумму не выше пятидесяти миллионов. Сегодня цена моего участка — восемь миллионов. Завтра она дойдет до девяти, в понедельник — до десяти. Постройка небоскреба в шестьдесят этажей будет вам стоить примерно сто двадцать миллионов долларов. Я вам предлагаю следующее: ровно через два часа и тридцать четыре минуты я вернусь в ваш кабинет. Я представлю вам письмо одного банкира, которого вы знаете лично. В нем он сообщит вам о своем обязательстве выкупить у вас здание на Пайн-стрит, 18, но при том условии, что вы купите мой участок и приступите к строительству небоскреба. Готовы ли вы в таком случае приобрести мой участок?
— Я все понял, — сказал Диего. — Ты продаешь за восемь миллионов этому типу земельный участок, за который два часа назад заплатил четыре миллиона. Но если учесть, что из этих 4,7 миллиона ты заплатил только 235 тысяч, которые, кстати, дал тебе в кредит банк [39] , то чистая прибыль — 3,3 миллиона долларов. Вычитаем 235 тысяч долларов и прочие расходы — остается три миллиона. Не будем мелочиться. Сверх этого ты еще получишь комиссионные от продажи участка на Пайн-стрит, 18. Не выкладывая ни цента из своего кармана. Я радуюсь и восторгаюсь.
39
Подобного рода операции в США совершенно законны.
— Ты совершенно ничего не понял, — сказал Реб.
Следующая встреча состоялась на Бродвее, в доме № 165. Десять минут ходьбы пешком. Это уже было четвертое деловое свидание за день. Оно, как и все предыдущие, было организовано Хазендорфом и назначено на два часа тридцать минут,
Председатель административного совета «Коммершиал энд индастриал бэнк оф Нью-Йорк» Гарви Барр был тучным, краснолицым и терпеливым человеком. Он внимательно выслушал Реба Климрода, ни разу его не перебив, а затем, когда наконец Реб умолк, спросил, словно хотел убедиться, что все понял правильно: