Зелёный мир
Шрифт:
Глава 15
Деревня
После завершения всех операций с документами я поехала к маме в деревню. Там стояли старые деревянные домики с печным отоплением. Я уже привыкла к городскому перфекционизму и обратила внимание на покосившийся заборчик и старый фасад бабушкиного дома.
Мама вышла ко мне, увидев из окна как я подъехала на такси, она обняла меня и заплакала. Я тоже расчувствовалась, но хотела выглядеть взрослой сильной женщиной и не захотела показывать
– Мама, я же высылала деньги на ремонт домика, почему ты ничего не сделала?
– Я отложила деньги. Вдруг они тебе пригодятся.
– Мама! – вздохнула я и тоже крепко обняла её.
Я вслух заметила, как она похудела.
– Папы нет, так и готовить неохота, ягоды с огорода с творогом перетру – вот и завтрак, и обед. – улыбалась мама.
Но для меня она нажарила картошки с грибами и сделала мой любимый салат – огромный салатник, который я съела весь, уже корчась от боли в желудке, но было так вкусно, что остановиться я никак не могла.
После еды, первым делом, я взяла газету с объявлениями и нашла рабочих, которым дала задание утеплить дом и сделать кирпичный фасад. Рабочие попались ответственные и работа вокруг дома закипела.
Мы же с мамой всё время проводили в саду, любовались цветами, ели ягоды прямо с кустов и конечно пропалывали грядки – сорняков было очень много. Мама тогда сказала мне странную вещь, что трава растет прямо на глазах, если присмотреться. Я всматривалась в тоненькие травинки и мне тоже начало казаться, что я вижу, как сорняки тянутся к солнцу, но это казалось бредом.
Когда-то в Китае я смотрела на растущий бамбук и мне сказали, что он растёт примерно на один миллиметр за две минуты и то не смогла уловить изменения. Но бамбук – самое быстрорастущее растение, а тут обычная трава… и я постаралась выбросить это из головы.
Мы много говорили о моей работе, о событиях, что привели меня к такому невероятному успеху в финансовом положении. Я рассказывала о дорогих покупках и о том, как много могу себе позволить иметь сейчас. На это мама лишь однажды сказала мне: «Дорогая моя девочка, я очень рада, что ты добилась такого успеха, но не променяй любовь к жизни на любовь к вещам. Ты добрая девочка и можешь сделать очень много хорошего при таких возможностях.»
Когда же разговор касался личной жизни, то я оправдывалась как могла, говорила, что мне не до отношений, что я привыкла жить одна и все мужчины неинтересные попадаются. Но однажды, на церковный праздник поминания усопших мама купила вино, мы вспоминали отца, плакали. Я рассказала ей как до сих пор не избавилась от чувства вины и как тяжело с этим жить. Когда мы укладывались спать, (а я попросилась в эту ночь поспать с мамой, как в детстве), уже почти засыпая, видимо под влиянием алкоголя, я рассказала маме и о соседях по даче:
– Мам, они оба такие… как из твоих книжных романов. Оба вежливые, улыбчивые, красивые, у них там в коттедже все такие идеальные отдыхают. Мне стыдно бывает, когда мы встречаемся где-то в магазине или на улице. Я даже стараюсь их избегать. Я такая толстая, некрасивая…
Мама молча выслушала – знала, что
– Дорогая, сходи завтра к Анфисе. Поговорить она с тобой давно хотела. Может расскажет, как фигуру привести в порядок, может травы какие даст для похудения. А может просто приворожит одного из твоих красавчиков, да и всё. – мама стиснула меня в объятиях, мы долго смеялись над этой шуткой, а потом пожелали друг другу спокойной ночи и быстро уснули с улыбками на лице.
Глава 16
Колдунья
Утром я, не завтракая, направилась в «домик колдуньи», так мы в детстве называли крошечную избушку Анфисы Львовны.
На окраину деревни я хотела прийти незаметно, шла дальними тропинками, за домами, чтобы обойти оживлённую улицу, тем не менее на окраине, где находился домик, было много людей, кто-то таскал брёвна, чтобы усесться поудобней, красивая, явно не местная дама в льняном костюме и шляпке с цветами сидела в раскладном кресле и обмахивалась веером, по лицу было видно, что она чувствовала себя неловко в компании деревенских жителей и местных пьяниц, которые периодически подходили к ней узнать как дела и не найдётся ли пары лишних монет на хлеб.
Я прошла сквозь толпу и, как я и думала, это оказалась очередь к колдунье. Анфиса Львовна копалась в грядках. Я подошла к калитке, оттеснив полную и дурно пахнущую женщину в домашнем халате и грязных розовых резиновых тапочках:
– Извините, я зайду поздороваться.
Вслед мне загалдели все оставшиеся позади и ожидающие чуда люди.
– Дианочка, дорогая, я ждала тебя, солнышко! Какая ты красивая! – Анфиса Львовна подошла ко мне и поцеловала в щёку, не обнимая – руки были в земле. – Пойдём ко мне.
– Но у вас так много посетителей…
– Да ну их. – махнула она рукой. – Они все с глупыми вопросами, хотят переложить ответственность за решения на меня. Нет, я не стану им ничего советовать, я с утра ещё это сказала.
В домике было очень мало места, около двадцати квадратных метров, может и меньше. Справа у входа был рукомойник, куда вручную заливалась вода, от него до печки висела ажурная шторка, разделяющая помещение. Слева стояла электрическая плитка с чайником и шкаф с посудой. Дальше у открытого окна стоял небольшой столик с двумя стульями, ещё дальше углом стояла скамья, над ней был иконостас. Другой угол занимала старая железная кровать с толстым матрасом и большой подушкой – треугольником, остальную часть помещения было не видно из-за печки, скорей всего там было что-то вроде кладовки с вещами, потому что мест хранения не было видно. Я села за стол.