Зелёный мир

Оленченкова Наталия

Анфиса Львовна тщательно промыла руки от земли и принесла мне чай из термоса. Он оказался вкусным – не из магазина, я глубоко вдыхала запах ароматных трав и не уловила ни одного знакомого. Необычный чай. На столе в небольшой вазочке стояло клубничное варенье и я не спрашивая, черпала чайной ложечкой крупные сладкие ягоды.

– Там женщина в шляпке… – начала я разговор. – Может всё же её пригласите? Видно, что она издалека приехала чтобы поговорить с вами.

Анфиса Львовна задумалась, а потом, сощурив глаза, улыбнулась, показав ровные белые зубки и сказала:

– Ну давай посмотрим

на неё, шляпка уж очень хороша на ней. Мне бы в молодости такую… – и продолжая бормотать что-то про то как все парни в деревне были бы её, будь у неё такая шляпка, она вышла из дома приглашать даму. Пока она ходила, я допила чай и устроилась в углу под иконами на скамейке.

Когда женщина вошла, то Анфиса Львовна расположила её за столом, а сама села сбоку и зажгла стоящие на столе свечи. Над одной свечой она поводила руками, другую взяла в левую руку и расположила пламя между ними на уровне глаз.

– Посмотрите мне в глаза.

Дама повернулась и спокойно посмотрела в глаза колдунье. Та стала вглядываться в глубину красивых миндалевидных глаз гостьи, но чем дальше она смотрела, лицо её заметно кривилось. Она раздула ноздри, губы презрительно задёргались, она замотала головой как будто хотела вытряхнуть видение из головы.

– Ну, говорите теперь. – колдунья как-то резко встала и начала суетиться по дому, поставила чайник, помыла и без того чистые кружки.

– Мой муж хочет лишить меня и детей всего имущества.

– Так вам к юристам, зачем вы ко мне приехали?

– Но может у вас есть какие слова, заговор, чтобы он изменил решение?

– Слова? – резко и неприязненно переспросила ведунья. – Чтобы память отшибло? Чтобы не вспомнил что дети не его? Что ты, лярва безмозглая, гуляла от него с рабочими, которые дом ваш строили? Да ты же всю обслугу ублажила… Ты зачем сюда пришла? Грязными трусами своими потрясти?! Вон отсюда! – сорвалась на крик раздражённая Анфиса Львовна.

Когда гостья выскочила из избушки, колдунья вышла следом и не своим голосом громко и властно крикнула в толпу:

– Вон все отсюда. Нет у вас проблем никаких, через два года сдохнете все – вот и всё. А пока живите, радуйтесь, любите, семью цените, честными будьте, – и уже тише добавила, – может и в рай попадете за мучения ваши.

Я вжалась в угол, было ощущение, что это происходит не в реальной жизни, а в каком-то нелепом сериале по телевизору.

– Ну как? Понравился приём гостей? – колдунья сверкнула на меня огромными зелёными глазами. Она опять налила мне кипяток в кружку, добавив заварку из термоса. Вела она себя не как обычно, в ней чувствовалась сила и что-то, от чего внутри у меня тревожно сжималось сердце. Было не страшно, но она давила меня своей энергией; хотелось на свежий воздух. Слишком мало места было в избушке и даже при открытом окне совсем не хватало воздуха. Я отпила большой глоток из кружки, но чай не спас меня от чувства нехватки воздуха, и я начала словно проваливаться в обморок, голову кружило, но я чётко понимала всё, что говорит мне ведунья.

– Давай с тобой разберёмся, пока я в состоянии, – она улыбнулась мне, взяла сильными руками за плечи и подвела к тому же стулу, где сидела дама в шляпе. Я послушно следовала за ней, в голове зашумело,

и кто-то стал шептать какие-то фразы, я не понимала ни одной. Колдунья потушила всё ещё горящие свечи на столе и зажгла другие, села напротив, взяла в руку свечу и стала смотреть через огонь мне в глаза. Для меня это происходило как в замедленной съёмке. Её взгляд был тяжёлым, смотрела она не моргая. Между нами мелькали какие-то образы, воспоминания, вспышками менялись эмоции, возникали неуловимые картинки, я не могла сосредоточиться ни на одной из них. Время тянулось медленно и вязко. Я сидела, не двигаясь, уже целую вечность, но свеча почти не сгорела. Мне было дурно от странного чая, от спутанных образов перед глазами. Казалось ещё немного и я закрою глаза и провалюсь в небытие. И тут Анфиса Львовна задула свечу.

Я следила за тонкой ниткой дыма, мне хотелось раствориться в воздухе так же как растворялись последние всполохи. Колдунья медленно отстранилась, и я поймала растянутое последнее видение: дети, разных возрастов улыбаются мне и бегут ко мне с распростёртыми руками обниматься.

Всё…

Я вдохнула свежий воздух с запахом потушенных свечей. Как же стало легко. Я не могла надышаться и сидела у открытого окна, наслаждаясь этим простым действием.

Старушка откинулась на спинку стула и закрыла глаза. Она вмиг как-то постарела и осунулась.

– Принеси мне чай, пожалуйста. – тихо попросила она меня.

Я всё ещё на ватных ногах и в спутанном сознании подчинилась просьбе: налила чай из термоса, как это делала Анфиса Львовна, разбавила его кипятком, поставила кружку на стол и села на место.

– Грядут сильные изменения… – старческим голосом медленно выговаривала она каждую фразу, руки её немного тряслись и вообще вид у колдуньи был очень болезненный. – Ты увидишь новый мир, невероятный, великолепный. Ты будешь с лучшими из лучших, – она прямо посмотрела мне в глаза. – И сама будешь лучшей! Закаляй своё сердце – тебе выпало много потерять. Не потеряй себя, – она взяла меня за руку. – Сохрани душу свою светлую. Верь в себя. Люби мир. Наслаждайся его красотой, – она прикоснулась к глазам, – Твои глаза будут смотреть на новый мир. Ты будешь счастливой. В твоей душе есть место для высшего знания и ты должна будешь его принять. Не иди против природы – это не доведёт до добра. Благодари за всё, что у тебя есть и за всё чего нет. Запомни это как десять заповедей и верь.

Я ещё несколько минут молчала в одурманенном состоянии. А потом Анфиса Львовна щёлкнула пальцами перед моим лицом:

– Ну чего ты расклеилась? Мы ещё не закончили. Энергии в тебе нет и силы воли. Позволила себя ранить, и энергия теперь утекает как из треснутой чашки.

Она снова зажгла свечу и сказала смотреть на огонь, а через некоторое время приказала закрыть глаза.

– Я считаю до пяти, и ты начинаешь видеть всё что нам нужно.

Раз…два…три…четыре…пять…

Вспомни первое событие, когда был резкий негативный эмоциональный всплеск. Сколько тебе лет?

Я перенеслась в прошлое и видела себя со стороны. Было не страшно, а даже спокойно, я знала, что всё будет хорошо. Это воспоминание стёрлось из памяти, но оно действительно происходило в моей жизни:

Конец ознакомительного фрагмента.