Зелёный мозг
Шрифт:
— Что за тревожные сведения?
— Что там произошла какая-то трагедия в портовой части города, а затем в Конвенте Монте Окоа и сиротском приюте.
— Что за трагедия?
— Это то, что старается разузнать Рин.
— Вы видели это там на лужайке, — сказал Мартиньо.
— Теперь вы поверите тому, о чем мы вам докладывали эти долгие месяцы?
— Я видел автомат, стреляющий кислотой и человека, одетого в костюм жука самца, — сказал Чен-Лy. — Мне интересно, являетесь ли вы частью этого обмана?
Виеро
Мартиньо воспользовался моментом, чтобы подавить внезапный гнев. Он только сказал:
— Для меня это не был человек в костюме. — Он покачал головой. Это был не лучший момент, чтобы позволить эмоциям затуманить разум. Насекомые, вероятно, не могли бы вырасти такими громадными. Сила притяжения… Он снова покачал головой. Тогда, что это было?
— Мы, по крайней мере, должны взять образцы кислоты там с лужайки, — сказал Мартиньо. — А эту дыру надо исследовать.
— Я послал за секцией Безопасности, — сказал Чен-Лу. Он отвернулся, думая, как бы сгладить сообщение об этом — одно сообщение своему начальству в МЭО, а другой специальный доклад своему правительству.
— Вы видели, что он, вроде как, рассыпался вниз в дыру, когда я выстрелил в него раствором? — спросил Мартиньо.
— Этот яд очень болезненный, Трэвис. Человек бы обязательно закричал.
— Человек был в защитном костюме, — Чен-Лу говорил, не поворачиваясь. Но он начал проявлять интерес к Мартиньо. Казалось, что пограничник искренне поставлен в тупик. Независимо от чего-либо. Весь этот инцидент может оказаться полезным. Чен-Лу видел это сейчас.
— Но ведь он снова показался из дыры, — сказал Виеро.
— Вы видели это. Он выходил снова.
Резкий недовольный звук исходил от людей, которых заставляли расходиться с площади. Он проходил через толпу, как ветер — голос за голосом.
Мартиньо повернулся, прислушиваясь к ним.
— Виеро, — сказал он.
— Шеф?
— Достань карабины с разрывными пулями из грузовика.
— Я мигом, шеф.
Виеро побежал через лужайку к грузовику, который стоял сейчас на открытом пространстве, возле которого изредка проходили пограничники. Мартиньо узнал некоторых из них — казалось, что люди Альвареса были самой многочисленной частью, но были также пограничники из Хелмосилмо и Юницы.
— Что ты хочешь делать с этими разрывными пулями? — спросил Чен-Лy.
— Я собираюсь заглянуть в дыру.
— Сюда скоро прибудут мои люди из отдела Безопасности. Мы подождем их.
— Я собираюсь сейчас.
— Мартиньо, я говорю тебе, что…
— Вы не правительство Бразилии, доктор. У меня лицензия правительства для особых поручений. Я поклялся выполнить эту задачу, что бы ни…
— Мартиньо, если ты уничтожишь свидетельство…
— Вы не выходили сюда, чтобы смотреть эти вещи, доктор. Вы стояли себе в безопасном месте на краю
Лицо Чен-Лу исказилось от гнева, но он сдержался, чтобы точно знать, что может контролировать свой голос, а затем сказал:
— В таком случае я иду с тобой.
— Как хотите.
Мартиньо повернулся, посмотрел через площадь, туда, где из задней дверцы грузовика вынимали карабины. Виеро собрал их и направился назад через лужайку. Справа от него пристроился высокий лысый негр. На негре была форма простого пограничника, белая с золотистой эмблемой руководителя группы на левом плече. Его крупные черты мавра были искажены болью.
— Вон Альварес, — сказал Чен-Лу.
— Я вижу.
Чен-Лу взглянул на Мартиньо и увидел злую усмешку, которая соответствовала его тону.
— Джонни, давайте не будем спорить. Вы знаете, с какой целью меня послали в Бразилию.
— Я знаю. Китай уже закончил повторное расселение насекомых. Вы добились крупного успеха.
— Сейчас у нас нет ничего, кроме пчел-мутантов, Джонни, ни одного насекомого, переносчика болезни или уничтожающего пищу, предназначенную людям.
— Я знаю, Трэвис. И вы здесь, чтобы облегчить нам задачу.
Чен-Лy нахмурился, уловив в голосе Мартиньо терпеливое недоверие. Он сказал: — Именно так.
— Тоща почему вы не позволяете нашим наблюдателям или наблюдателям ООН приехать и увидеть все самим, д-р?
— Джонни! Ты, конечно, должен знать, как долго наша страна страдала под игом белых империалистов. Некоторые наши люди все еще верят, что опасность эта существует. Они повсюду видят шпионов.
— Но вы больше человек мира, больше понимания, а Трэвис?
— Конечно! Моя прабабка была англичанкой, одной из Трэвис-Ханнингтонов. В нашей семье традиция более широкого понимания.
— Удивительно, что ваша страна доверяет вам, — сказал Мартиньо. — Вы же часть белого империалиста. — Он повернулся, чтобы поздороваться с Альваресом, когда негр остановился перед ними. — Привет, Бенито. Прими мои сожаления по поводу твоей травмы.
— Привет, Джонни. — Голос Альвареса был низкий раскатистый. — Бог защитил меня. Я поправлюсь. — Он взглянул на Мартиньо. — Я слышал, как падре просил разрывные пули. Тебе они могут быть нужны только с одной целью.
— Я должен заглянуть в эту дыру, Бенито.
Альварес повернулся и слегка поклонился Чен-Лy.
— А вы не возражаете, доктор?
— Я возражаю, но у меня нет власти, — сказал Чен-Лy.
— А рука серьезна ранена? Я хотел бы, чтобы вас осмотрели мои врачи.
— С рукой будет все в порядке, — отмахнулся Альварес.
— Он хочет знать, ранена ли она на самом деле, — сказал Мартиньо.
Чен-Лу бросил испуганный взгляд на Мартиньо, но тут же надел маску безразличия.