Зеленый вертоград. Слова поцелуйные
Шрифт:
тьмы.
Свете тихий, закатное Солнце, свет вечерний дневного
Отца,
Свете тихий, сияй нам чрез ночи, Свете тихий, сияй
без конца.
ПАНАГИЯ
О, Мария, ты — Стихия,
Ты — волна с венцом из пены!
Ты — сиянья золотые,
Что в Эдеме красят стены!
Согревая, ты — живая,
Как простор Небес окружный!
Ты — молитва голубая,
Лик
Ночью темной, водоемной,
Изливающей планеты,
Ты есть пламень незаемный,
Нам взаймы дающий светы!
Ночью темной, водоемной,
Изливающей созвездья,
Ты — часовни мир укромный,
Путь прощенья в тьме возмездья!
О, Мария, в зимы злые
Радость Мая голубая!
Сердцу мира — сны златые,
Панагия, Всесвятая!
К ДЕВЕ МАРИИ
Дева Мария,
Море-Стихия,
Чистая совесть-душа.
Будешь ли с нами?
Будь с голубями,
Ты как рассвет хороша.
С огненной хотью,
С Марфою-плотью
Много нам было хлопот.
Дева Мария,
В областях Змия,
Светишь ты в пропасти вод.
Марфу не кинем,
Мы не остынем,
Рдяность мы любим всегда.
Деве Марии
То не впервые,
Знает, горит как Звезда.
Светит с зарею,
С жаркой сестрою
Век нераздельна она.
Дня ожидает,
Видит, и тает,
Будет — как будет нужна.
Днем истомимся,
Днем запылимся,
Вечер нас будет пугать.
Тут-то нас встретит,
Тут нас приветит
Нежная юная Мать.
Будет лелеять,
Будет нам веять
Сном над глубокой водой.
Пристанью станет,
Жемчугом глянет,
Яркой Вечерней Звездой.
Матерь и Дева,
В вихре напева
Мы погружаемся в Ночь.
Дева Мария,
Море-Стихия,
Тихого, Вечного Дочь.
МАРФА И МАРИЯ
— Мария, Мария,
Ты нравишься больше Ему.
Очи твои — голубые,
А мои — затаили тьму.
Волны волос у тебя золотые,
А пряди мои словно черные змеи сошли
До самой земли,
Как черные змеи,
Не подниму
Мария, Мария, белее ты водной лилеи,
Ты как серп новолунний
У меня в волосах, в их раскидистом мраке,
Лишь сонные,
Словно углем всегда озаренные,
Красные маки,
И я смугла
Мария, Мария, идти ли мне ныне в пустыни,
Взгляни в мое сердце, увидишь, как я терплю.
Сестра, ты прозрачна, ты ближе к небесной святыне,
Но ведь я же Его люблю.
— О, Марфа, сестра моя, черный алмаз драгоценный,
Не плачь и не жалуйся, пышный факел ночной,
Ты пылающий пламень над зыбью морей переменной,
Ты костер в непроглядной ночи,
Ты бросаешь в тревогу ночную лучи,
В тот таинственный час, как над влагою пенной
Солнце уснуло с Луной.
Ты смотришь сейчас,
Как будто не веря,
Хоть верить желая.
Сияй всею силою, черный алмаз,
Не будь тебя в мире, была бы чрезмерна потеря
Сестра молодая,
Ты любишь, ты знаешь, люблю ли, и любит Он нас,
Но обе мы светим, о верь мне, не зная,
Кто больше желанен Ему.
Сестра дорогая, к чему
Нам знать это? Лишь бы, Пресветлый, любил Он,
И нами, и нами обрадован был Он,
И может быть, любит Он нас — наравне.
Сестра, ты дрожишь, ты прижалась ко мне,
Ты сияешь в мои голубые глаза.
Что коврами узорными,—
Как гроза,—
Ты своими иссиня-черными
Всю покрыла меня волосами.
Сестра, ты дрожишь, как лоза,
Прерывисто дышишь.
Ты слышишь?
Он с нами!
В ПОЛЯХ ГОЛУБЫХ
Ходила Дева по чистому полю,
Не в зеленых полях, в голубых.
Гуляла в полях, нагулялася вволю,
И запела певучий стих.
И запела, и были глубоки намеки,
Что сложились в те звездные строки
А навстречу идет к ней Христов пророк,
Привлечен осиянностью строк.
«Что ходишь ты, Дева, по чистому полю?
О чем ты поешь свои стих?»
«Я Сына ищу, и заветную долю.
Где Сын?»—«Здесь, в полях голубых.
Ты дальше иди, о, поющая Дева,
Три древа увидишь, три древа.
И древо одно кипарисовое,
Другое же древо — анисовое,
А третье еще — барбарисовое.
Из трех этих древ есть построенный храм,
Три птицы поют песни райские там,
„Аллилуйя!“ поют, „Аллилуйя!“ поют.
Сын сидит в высоте Травы нежно цветут.
Голубые они,
Словно Море кругом.