Земли конфликта

Петров Николай Александрович

Солдат, который шептал что-то на ухо своему командиру, снял шлем, и Джандис узнала в нем Беггеста, ученика не так давно закончившего Шоломанс на два курсе старше ее.

— Добрый день мисс Баров! — сказал он. — К моему сожалению, дорога перекрыта для всех кроме королевских гонцов и военных отрядов. Мы не можем вас пропустить.

Джандис отшатнулась от баррикады. Солдаты неумолимо смотрели на нее, и она прекрасно понимала, что вряд ли сможет их уговорить пропустить ее. Джандис молча подошла к своей лошади, вскочила в седло и, развернув коня, ускакала по дороге назад в сторону Каэр-Дарроу.

Она скакала и не понимала, куда теперь лежит ее путь. Она знала кузнеца Арракса

всего один день, но уже не мыслила, что ей делать без него. Ей нужна была сегодняшняя встреча, но и эту возможность у нее отняли. Возвращаться в Шоломанс? Ни за что! Резко дернув поводья, она свернула с дороги и устремилась к ближайшему редколесью. Сейчас нужно добраться до леса, а там каким-то образом найти дорогу в обход баррикады. Ей уже был не страшен ни гнев отца, ни позор родовой фамилии. Все что ее интересовало сейчас это увидеть Арракса. Джандис подъехала к опушке и остановилась. Здесь нужно привязать лошадь и отправляться пешком. И тут ей показалось, что место слишком уж знакомое. Знакомые деревья, знакомая опушка… Так ведь это же именно здесь, два месяца назад они с Арраксом сидели и любовались закатом. Теперь Джандис прекрасно знала, куда ей идти. Второпях привязав лошадь она взобралась на холм и, продираясь сквозь кустарник, поспешила к Дарроуширу.

В это время Дарроушир уже кипел жизнью. Детишки играли на улице, люди работали в поле, на лесопилку привозили целые караваны древесины. Однако сегодня в Дарроушире было необычайно тихо. Всего несколько человек пасли скот на выгоне за деревней, да старик сидел на крыльце дома и точил ножи и топоры лежавшие подле него. Джандис не стала расспрашивать никого, а сразу же побежала к кузнице, которая к ее величайшему облегчению не оказалась столь же тихой как остальная деревня. Она открыла дверь и забежала внутрь. Да, Арракс был там. Он обернулся взглянуть, кто зашел к нему в кузню и широко открыл глаза в изумлении.

— Мисс Баров?! — воскликнул он. — Чем обязан такой честью?

Джандис, не говоря ни слова, подбежала к кузнецу с радостной улыбкой и обняла его. Арракс не зная, что делать, просто развел руками в стороны.

— Мисс Баров… Вы что? Вы же испачкаетесь… — пробормотал он. — Я же…

— Я тебя просила называть меня Джандис. — прошептала ему на ухо девушка. — Я скучала по тебе. — И обняла его еще сильнее.

— Я просто не надеялся, что вы… Что ты приедешь еще раз, — ответил Арракс. — Небезопасно было приезжать сюда.

Джандис, наконец, отпустила кузнеца из объятий и внимательно посмотрела ему в глаза. Увидела ту же самую тревогу, которая читалась в глазах воинов на Королевском тракте.

— Что произошло Арракс? — спросила она. — Королевский тракт прегражден воинами короля, не пропускающими никого кроме королевских гонцов и военных. Дарроушир словно вымер. Что же тут случилось?

Кузнец скинул с себя фартук и повел Джандис в дом, прилегающий к кузне.

— Сначала я тебя накормлю, а уж потом расскажу все подробно. — Бросил он на ходу.

Арракс мигом накрыл стол. Подал горячую наваристую похлебку, холодное мясо, полкруга спелого сыра да еще фрукты и ягоды. Незатейливо, но сытно — лучше и в Шоломансе не подадут.

— Заранее прошу прощения, но вот хлеба нет. — Извинился перед девушкой Арракс. — Это конечно не графская трапеза, но тебе подкрепиться в самый раз.

— Это самая лучшая еда, — с улыбкой ответила Джандис. — Потому что ее дал мне ты. А что с хлебом? Неурожай или давно подвоза не было?

Арракс присел за стол напротив Джандис и вздохнул.

— С хлеба, пожалуй, что и началось все. — Ответствовал он. — А вернее сказать с зерна. Подвоза, разумеется, давно не было, и я думаю,

не скоро будет. Дорога перекрыта и не в последнюю очередь для караванов с зерном.

— Это как же так? — удивилась Джандис. — Почему это торговые караваны уже не пускают по тракту? И почему нам все еще доставляется зерно в Каэр-Дарроу?

— Потому Джандис, что вы рядом с Андоралом, торговой столицей северных земель. Там просто негде выставить преграды. Однако боюсь, что преграды уже не помогут. Зерно уже и так было развезено по всему Лордерону. — кузнец внимательно посмотрел на Джандис. — Я тебя прошу, не ешь больше хлеба из этого зерна. Не надо.

Джандис заметила еще более усилившуюся тревогу в глазах парня.

— Что случилось? — тихо спросила она Арракса. — Почему этого нельзя есть? Что тебя так встревожило милый?

Арракс посмотрел в окно, в котором виднелась площадь Дарроушира. Она была поразительно пуста в это время дня. Джандис тоже уловила его взгляд. Она снова обернулась к кузнецу.

— И почему так пусто в деревне? — спросила она. — Ты же все это знаешь? Зачем же мучаешь меня неизвестностью? Зачем же не отвечаешь мне?

— Потому что это очень неприятные вещи Джандис. — ответил Арракс. — Мне бы не хотелось быть тем, кто тебе их расскажет. Но наверное без меня некому будет… А тебе хочется знать, да и тебе надо знать. Слушай же внимательно.

Спустя примерно неделю после твоего отъезда у нас умер старик Гаффилд. Разумеется, это скорбно, но этому никто значения не придал. Старик он и есть старик. Ну что поделать коли пришло его время. Он, правда, был совсем даже не дряхлый. Подковы в руках гнул, так что даже я за ним едва успеваю. Ну а смерть не спрашивает. Пришла, забрала и все. Затем умерли братья Хопкинс. Вот тут уж как то все странно вышло. Оба молодые здоровые парни, им бы еще жить да жить, а тут ведь умерли да еще в один день оба. Поползли слухи по деревне. Как вдруг через два дня умирает Энжела Бродхист. Она же совсем девочка ей и тринадцати годков то нету. Собрались снаряжать гонца к вам на Каэр-Дарроу за целителями да знахарями. Как вдруг приезжает конница королевская. Все зерно отняли и увезли. И строго-настрого запретили нам из зерна что-либо печь. Дескать, из-за зерна этого все и умерли. А зерно то идет из Андорала. Там его значиться и отравили. — Арракс помолчал с минутку и продолжил. — И ведь если бы отравили… Дело гораздо хуже обстоит. Я сейчас только и делаю, что оружие кую. Ни плугов уже никто не просит, ни шпор, ни молотков, ни кос ни топориков… Одни лишь мечи… — Арракс посмотрел в окно и Джандис увидела в его глазах уже не просто тревогу а оттенок слабого страха.

— Милый! — воскликнула она. — Что произошло? Что еще случилось?! Потом еще кто-то умер?

Арракс повернулся к девушке.

— Умер бы да мы помешали свершиться непоправимому. — Продолжил он свой рассказ. — Похоронили мы, значит, старика Гаффилда, Хопкинсов да малышку Энжелу. Ну, вроде бы все как обычно скорбят все, но жизнь то продолжается. А умершим покой вечный, да память. Вот только… Только умершие не захотели обрести покой. Она вышли из могил своих, и пошли в деревню. Нарвались на ополчение. Хотели съесть их живьем что ли, да только ополченцы стояли в ту ночь не из робкого десятка. Роб, Сэм, Гарри и Хьюзин. Она их зарубили на куски, чтобы было неповадно соваться. Ну, ночью то не особо посмотришь. На них напали те и ответили. А вот пришло утро, и ребята увидели, кого они зарубили. Тех, кто уже и так мертв. И теперь… Теперь ходят слухи что все кто ел это зерно рано или поздно тоже умрут, а затем встанут из могил чтобы убить тех кто еще жив. Это и есть, я думаю, та самая чума, что пришла к нам с северных земель.