Земли Меча и Магии 2

Георгиевич Ярослав

Следом за огнедыщащим авангардом рухнуло больше полутора десятков грифонов и гаргулий. Прямо с ходу они врезались в неорганизованную панически разбегающуюся толпу и разбили её на части. В действиях крылатых чудищ, на первый взгляд хаотичных, прослеживалась железная логика: они постарались рассеяли полуросликов и гремлинов, отсечь остальную колонну от големов и обозов, и не дать всем собраться вместе, организовать единый строй. К чему, правда, никто из подвергшихся нападению особо и не стремился, каждый был сам за себя — так, например, гномы организовались быстро и выставили стену щитов, но они и не подумали прикрывать собой стрелков других рас и возившихся вокруг големов коротышек-механиков.

Второй

заход драконов и фениксов уже не произвёл такого эффекта, как первый. Те из колонны, кто выжил, разбежались и больше не были лёгкими целями. Остановить всех, поддавшихся панике, отчаянно пытались мечущиеся туда-сюда и бешено ревущие демоны, убивающие трусов прямо на месте, так, что проявившим малодушие приходилось решать — кого в данный момент они боятся больше.

Но были и те, кто приготовился дать отчаянный отпор. Полурослики, попрятавшись по канавам и кустам, уже начали робко отвечать камнями и стрелами. Суккубы ударили огненными плетями, но их было слишком мало для того, чтобы нанести серьёзный урон. Гремлины развернули двух големов и, расталкивая и давя своих же, направили их к остальным, частью опрокинутым, частью — лишённым пилотов. Одна из железных махин, взмахнув конечностью с циркулярной пилой, даже умудрилась ранить целившего в него феникса — но тот, выдохнув в ответ струю пламени, ушёл от боя.

Драконы и огненные птицы, не задерживаясь, пронеслись в сторону хвоста колонны. Их основной целью были не рассредоточившиеся воины, которых теперь надо было выцеливать по одному, не големы, и даже не наступающие плечом к плечу гномы. Только один дракон, самый крупный и могучий, включился в бой, помогая гаргульям и грифонам отбиваться от группы отчаянно напирающих демонов, все остальные пролетели дальше — туда, где остался беззащитный обоз. Рухнув на землю среди телег с провиантом, боеприпасами, запчастями и разобранными осадными машинами, они принялись жечь и ломать всё вокруг.

Но силы сражавшихся всё-таки были не равны. Пусть многие разбежались, пусть многие погибли при первом налёте, пусть бойцы разных рас упорно не хотели работать вместе и помогать друг другу — но их было больше, чем нападавших, и когда демонам удалось организовать хоть мало-мальски организованное наступление, дерзких налётчиков стали теснить. Но они будто только и ждали этого — драконы и фениксы вновь взмыли в небо и атаковали с воздуха. Теперь они неслись не так быстро, получали заметный отпор, страдали от стрел и камней, но всё же заставляли многих пригнуть головы, отвлечься, прикрыться… Что только и требовалось. Грифоны и гаргульи начали взлетать одна за другой, покидая поле боя, оставив на земле убитыми лишь троих своих — против десятков поверженных врагов.

Поле боя осталось за демонами и их союзниками. Но победой это назвать было сложно. Много раненых, потерянный обоз, поломанные осадные машины и големы… Ставший главным по старшинству ифрит не без основания полагал, что Главный будет происшедшим сильно недоволен.

Адская гончая не спеша трусила по лесу, внимательно глядя по сторонам и вслушиваясь в каждый звук. В любой момент она была готова как остановиться и замереть, медленно ложась на брюхо и сливаясь с местностью, насколько это возможно для существа красного цвета, так и рвануть вперёд, ускоряясь, навстречу врагу.

Но — это была скорее дань привычке. Реальной необходимости в таком не имелось: находить следы небольшого отряда и идти по ним не составляло никакого труда, а скрываться от глаз беспечных людишек оказалось вообще проще простого. И получалось что то единственное, что действительно беспокоило гончую — полученный ею приказ не нападать. А она была очень голодна, и желание ослушаться становилось всё сильнее…

Пустое брюхо заурчало. Ноздри втянули воздух… Но ветер не принёс далёких и вожделенных запахов человеческой

и лошадиной плоти. Он уже с самого утра дул со стороны хвоста, делая один из органов чувств бесполезным. В другое время адская гончая повернула бы в сторону и попробовала зайти сбоку, или затаилась бы, пережидая неблагоприятные условия. И, если бы не та лёгкость, с какой всё до сих пор получалось, она бы так и сделала. Но едущие впереди люди вели себя настолько беспечно, что гончая сама позволила себе откорректировать давным-давно отлаженные и проверенные практикой алгоритмы поведения. Зачем прилагать лишние усилия, когда всё и так нормально?..

Расплата за эту преступную беспечность пришла внезапно. Под лапами что-то зашуршало, скрытая под листвой сеть ударила снизу и рванула вверх, спутывая все конечности между собой и вздёгривая неудачливую разведчицу в воздух. Гончая среагировала сразу же и начала остервенело биться, стараясь вспороть когтями предательские верёвки. Но к моменту, когда она разорвала сеть и вывалилась из неё, из беззащитного, слабо защищённого брюха торчало уже несколько стрел, одна из которых после удара о землю ещё и вошла глубоко, буквально пронизывая насквозь. А со всех сторон навстречу уже шли люди, с рогатинами наперевес…

Тоскливый предсмертный вой, подхваченный сильным ветром, разнёсся далеко в сыром лесном воздухе и оборвался внезапно. Издалека донёсся ответ. Но… Он был слишком далеко. Молодая напарница, непослушная и своевольная, отстала поохотиться. Её наверняка накажут за это… Если она, конечно, выживет.

Пригвождённая к земле двумя рогатинами, гончая, наконец, испустила дух. Так и не сумела добраться ни до кого из людей и умерла голодной, даже не ощутив во рту тёплой крови…

Люди столпились вокруг тела и начали оживлённо переговариваться.

— Слыхали, вой-то? Не одна она, гадина! Как есть, не одна!

— Так ведь Сам же и говорил нам, что их несколько может быть! Чему удивляться?..

— Вот! Я то и говорю. Прав был, наш-то!

— А когда он был не прав?

— И то верно… Что делать дальше-то будем, а, Рыжий?

— Что раньше делали, то и будем. Только — чур, ушки на макушке все! Вроде, вой только с одной стороны. Ежели их двое было… Ежели одна гончая осталась… Тогда забьём без проблем. Если только врасплох не застанет. И вообще, засаду можно прямо тут и сделать. Она же придёт наверняка посмотреть, что с товаркой-то приключилось…

— А потом?

— Что — потом? Потом — приказ выполнять! Искать караван вражий, и с ним то делать, что они до этого с нами. По пятам за ними идти и удобного момента ждать. Или ждать, когда приказ получим!

— А если много их?

— И если много, и если мало… Всё, хорош разговоры разводить! Давайте, шевелитесь, надо засаду вторую готовить!

Вместо того, чтобы стремительно наступать, они еле-еле тащились вперёд. Медлительные и неповоротливые големы теперь и шагу не делали без прикрытия из пеших бойцов. Наученные горьким опытом, командиры больше не пускали механических монстров вперёд, привычно подавляя любого, оказавшего сопротивление, одной только голой их силой и мощью. Ямы-ловушки, каким-то чудом постоянно возникающие на пути, падающие с высоты привязанные верёвками брёвна, подпиленные деревья или ожившие дендроиды не давали расслабиться ни на секунду, заставляя проверять каждую пядь земли. Что самое паршивое — на одну настоящую ловушку приходилось штук десять имитаций, которые, тем не менее, тоже надо было проверить. Ещё и рвы, засеки, которые приходилось либо засыпать, либо разбирать. На всё это уходило время…