Земли Меча и Магии 4
Шрифт:
Потом сообразил. Всё предельно просто: одни подсвечены зелёным, другие — красным… А это значит — что бы ни случилось, кто бы это ни был, как бы они сюда не попали, но красных надо гасить. Все остальные вопросы потом. Тем более врагов по количеству, если судить по карте, было куда больше защитников. Некоторые этажи Замка на полностью поменяли цвет из-за вражеских юнитов, набившихся во внутренние помещения.
Каким-то чудом эта орда не проникла ещё в Заклинательный Покой и не захватила его, но это было исключительно делом времени. Я успел как раз вовремя: несколько адских гончих, скрежеща когтями
К сожалению, волшебный жезл и основной комплект артефактов остались вместе с Птицей, где-то далеко, у пирамиды — возродился я в одних местных «семейниках». Но даже так я был опасен, у меня остался мой собственный, выстраданный кровью и потом пятидесятый уровень и ровно сто чистых единиц Силы Магии, помноженные на бонусы Заклинательного Покоя. Так что, на месте демонов я бы десять раз подумал, прежде чем нападать на себя…
Как только определился со врагами, я тут же принялся жечь, в самом прямом смысле слова. Самые мощные и разрушительные из доступных мне заклинаний принадлежали стихиям огня и электричества, благодаря бонусам от умений.
И всё это добро обрушилось на противников. Сначала я испепелил тех, кто угрожал лично мне и так опасно приблизился к самому важному месту в Замке, потом — начал бить по площадям, в самые большие скопления демонов, после — наложил Щиты Огня на нескольких своих бойцов, отчаянно рубившихся с превосходящими силами противника, а заодно подлечил тех, чьё здоровье было уже в красной зоне.
И только после этого я смог наконец установить эпицентр всего происходящего безобразия. Это оказались мои покои.
Когда направил виртуальную «камеру» своей волшебной карты туда, сердце пропустило удар. Рядом с нашей постелью лежала неестественно бледная Василиса, вокруг неё растекалась приличная лужа крови… А почти прямо над нею пылал багровым портал, откуда непрекращающимся потоком пёрли демоны.
Надо было срочно затыкать прорыв — но мне вдруг стало, если честно, плевать на всех демонов мира. Я кинул на девушку Исцеление, самое мощное из доступных мне заклинаний лечения. Здоровье, находившееся в красном секторе, должно было после этого скакнуть в жёлтый… Но ничего подобного не случилось. Регенерация не помогла тоже.
Пока возился с Василисой, к ней проявил интерес один из демонов. Пришлось ещё и отвлечься, и хотя Молния убила рогатого на месте, я потерял драгоценные секунды на откат после заклинания… А очки здоровья девушки стремительно, буквально на глазах, таяли.
Внезапно Василиса посмотрела наверх, прямо мне в глаза — будто знала, что я смотрю на неё. По щеке девушки покатилась крохотная слезинка. Вымученно улыбнувшись, она ещё и закашлялась кровавыми пузырями… Но справилась с приступом, упрямо сжала губы.
Рука Василисы не глядя нашарила кинжал, валявшийся неподалёку, и вдруг девушка вонзила его себе в живот.
Не в силах хоть как-то повлиять на происходящее, я наблюдал. За тем, как Василиса, с перекошенным от боли лицом — но не переставая смотреть на меня — вспорола
Окровавленный, крошечный, безобразный, он умещался на одной её ладони. Девушка поднесла его к губам, целую, приподняла, будто показывая мне, затем положила себе на грудь — и бессильно обмякла…
У меня прошёл откат. Я наложил на девушку ещё одно Исцеление, уже понимая, что это бесполезно. Одним «юнитом» у меня стало меньше. Внутри образовалась какая-то гулкая, звенящая пустота.
Следующее Исцеление я наложил уже на младенца. Пусть сейчас я его скорее ненавидел, пусть не представлял, что с таким «подарочком» делать… Но это именно то, что было дорого Василисе. То, что я обязан сохранить ради её памяти. Даже несмотря на небольшие рожки на голове и красноватую кожу.
В том, что последний взгляд девушки, направленный на меня, принадлежал не подселённой демонице, а настоящей, истинной Василисе, я был уверен на все сто. Это её ребёнок. А что мать была одержимой и потомок получился немного демон… В этом мире такие правила, что делать.
Будто стремясь смутить меня ещё сильнее, пока я, зависнув, смотрел на безжизненную девушку с младенцем на груди, тело её вдруг вспыхнуло и начало гореть. Я отреагировал почти мгновенно, наложив на младенца Антимагию, но всё же недостаточно быстро. Какие-то мгновения он лежал буквально посереди костра, беззащитный. И, удивительное дело — адское пламя ему ничего не сделало, наложение мною Исцеления оказалось совершенно излишним.
Одно хорошо — с гибелью Василисы портал схлопнулся. Оставшихся демонов я уничтожал уже механически, пребывая в самой настоящей прострации. Жёг, бил молниями… Когда чуть опомнился, перешёл от прямых действий к усилению своих подчинённых — я-то свои два уровня за эти сутки взял, и мне от убийства врагов ни тепло, ни холодно, а вот бойцам лишние уровни не помешают.
Всё превратилось в какой-то конвейер. Наложить усиление или щит, подождать, пока пройдёт откат, проверить, не просело ли у кого здоровье… Подлечить, кого нужно… Усилить кого-то ещё… Простые действия, которые от меня требовались, напоминали рубку дров, совсем не избавляя от тяжёлых мыслей.
И то, от чего я так упорно бежал всё это время, все те воспоминания, которые пытался забыть, догнали меня. Будто не было всего того времени, когда пытался загнать всё это поглубже. Будто с меня вдруг сорвало всю одежду, которую я натягивал, чтобы сберечься от пронизывающего холода — и я остался на морозе совершенно голым. Снова, как было раньше, тогда, когда грёбаным «ветром перемен» перекорёжило всю мою жизнь. Или будто разбередило почти зажившую рану.
Я вспомнил, с чего и как всё началось, когда моя жизнь резко изменилась не в самую лучшую сторону. Тогда я вернулся с работы, как всегда, самый обычный будень, похожие на остальные, из которых строится жизнь… Но вдруг Татьяна выходит ко мне навстречу, пряча глаза, и такая: дорогой, нам надо поговорить.
Ну надо, так надо… К чему дело идёт, я понял сразу, и уже не удивился, услышав: «я полюбила другого». Как, почему — ведь всё было хорошо… Но нет, к чёрту все те годы, прожитые вместе, к дьяволу общую жизнь и хозяйство. Припёрло — и всё тут…