Земли Меча и Магии 4
Шрифт:
Поэтому к младенцу я испытывал очень сложные чувства, и так же, как и с Полем, никак не мог отделаться от чувства нереальности происходящего. Он же ненастоящий, это всё понарошку… Хотя, возможно, настоящие родители в настоящем мире тоже испытывают нечто подобное. Ведь жизнь меняется слишком резко.
Я шагал по залитым кровью коридорам и лестницам, перешагивал через многочисленные трупы демонов и редкие тела защитников Замка — в основном людей, но иногда и других рас — и не мог перестать думать о том, что надо будет как-то жить со всем этим, с тем, что у меня на руках теперь маленький человечек…
В когда-то почти уютной спальне теперь была настоящая бойня. Оглядывая этот кошмар и стараясь дышать пореже, я попытался найти место, куда встать, чтобы не наступить на какую-нибудь тушу или не вляпаться в лужу крови — но таких просто не было. Пришлось идти прямо так, перешагивая через самые настоящие брустверы из трупов демонов.
Когда я наконец дошёл до своей цели и склонился над младенцем, я обнаружил, что он находится… В крошечной люльке. Как он в ней оказался, кто это сделал, было непонятно. Зато я сразу догадался, откуда взялся этот предмет. Холодный блеск металла и алых камней был слишком хорошо мне знаком… Когда-то это было артефактным «бронелифчиком» Василисы.
Вот тут-то меня и накрыло. Просто сполз по стене, в лужу крови… И не знаю, сколько прошло времени, прежде чем совладал с собой.
Малыш заплакал, и я всё-таки взял его на руки. Люлька ударила меня молнией, сняв едва не треть хитов, но я не обратил на это никакого внимания. Я стоял и качал маленькое тельце, глядя на перемигивание алых камней — всё, что осталось от некогда прекрасной девушки с большими голубыми глазами, пусть и рождённой не настоящими мужчиной и женщиной, но так от обычного человека неотличимой… Перед глазами сами собой вставали сцены того, как мы встречали закат на летающем острове, как летали на драконе, как я впервые увидел её в деревне…
Меня чуть было не накрыло снова, но свет заслонила тень, и я поднял глаза. За выбитым окном сидела сирена и заглядывала внутрь.
— Мы вернулись по вашему приказу, господин! Какие будут распоряжения? И… Что случилось?
Появление сирены вызвало у меня некоторое удивление. А я и не помнил, как отзывал их отряд… Видимо, сделал это на автомате.
— В Замок проникли враги. Многие наши погибли. Моя… Василиса тоже.
На лице женщины-птицы отразилось неподдельное сочувствие.
— Мне очень жаль, командир. А… Кто это у вас на руках?
— Это — мой сын.
— Позволите? — она опустила крылья и протянула в мою сторону, видимо, предлагая передать ей плачущего малыша.
Я заколебался — конечности сирены не были похожи на что-то, что сможет действительно надёжно удержать хоть какой-то груз, не говоря о такой хрупкой и ответственно штуке, как человеческий детёныш.
— Не бойтесь. Я не уроню. Давайте внутрь пролезу… — она с трудом протиснулась через оконный проём и спрыгнула на пол.
После этого я всё-таки передал ей ребёнка, осторожно, на всякий случай страхуя снизу. Но крылья женщины-птицы и правда оказались очень гибкими и хваткими, она ловко взяла младенца, тут же склонилась над ним, улыбаясь, и начала мелодичным голосом напевать колыбельную, покачивая драгоценную ношу в ритм песне.
Если честно, я сам заслушался — чего уж говорить
— Я усыпила его при помощи магии. Но он хочет есть! Надо найти молока… Я сделаю это, — с этими словами сирена вновь полезла в оконный проём. Моё «спасибо» нагнало её, когда она уже вовсю хлопала крыльями, набирая скорость.
Так у сына Василисы появилась заботливая нянька. А я смог наконец собрать волю в кулак и заняться выяснением того, что же такое произошло в моё отсутствие, из-за чего оказался открыт портал. Ведь до сих пор это происходило только два раза — и каждый раз этому были веские причины. Могло статься, что уничтожив демонов, я ничего не сделал с основной проблемой — и нам всем до сих пор грозит опасность…
К моей досаде, живых свидетелей почти не осталось — все, кто находился в Замке, погибли очень быстро. Я общался только с теми, кто прибежал уже позже, на шум — и все они твердили только об одном, о демонах.
Вскоре ко мне присоединился старый сатир Инктабернус, как и сирена, вернувшийся с основным отрядом. Он оказал неоценимую помощь, помогая иногда толковыми вопросами, поясняя иногда не ясные мне моменты, но даже так восстановить всю правду было практически невозможно. «Услышали шум, прибежали, начали сражаться». И на этом — всё.
«Помощь» пришла, откуда не ждал. Мне вдруг пришло сообщение от Олейна, с пометкой «срочно». Оно состояло из одной-единственной ссылки на игровой форум, но мне хватило и этого.
«Внимание! Объявлена награда на скрывающегося от правосудия в мире „Земель меча и магии“ опасного преступника, известного местному сообществу под ником Аламар…»
Ниже было видео. Открыв его, я увидел незнакомого типа в облачении инквизитора, который сверкал голливудской улыбкой на камеру и рассказывал жуткую историю проклятого чернокнижника. Он так проникновенно это делал, что я аж сам чуть было не поверил во всё и не проникся праведным гневом…
И всё бы хорошо, но внезапно я заметил что-то, что заставило встрепенуться. Вгляделся внимательнее, отмотал назад, потом пересмотрел всю запись с начала ещё несколько раз, иногда ставя на паузу… И в конце концов уверился на все сто процентов. Это он, говнюк! Слишком хорошо знакомый мне по прошлой жизни «Павел Андреевич», чтобы его черти драли — его мимика, его жесты, его любимые словечки. Я ведь долго за ним следил, собирал всю доступную информацию, засматривал публичные выступления буквально до дыр. Пусть здесь он предстал в другой оболочке — но сомнений, что это именно тот, о ком я думаю, у меня не было никаких.
А это значило — выжил, гад! И я даже не знал, чего эта новость принесла мне больше: облегчения, что я не стал всё-таки убийцей, или разочарования — что преступник отделался слишком хорошо.
Следующее видео объясняло всё то, что произошло в Стальнограде в моё отсутствие. Вампиры, зашедшие ко мне, как к себе домой… От осознания того, как вальяжно они себя вели и с какой показательной лёгкостью смогли проникнуть практически в святая святых Замка, обойдя все кордоны и расправившись со стражниками, меня переполнил праведный гнев. А когда дошло до гибели Василисы… Меня начало ощутимо потряхивать.