Земля Горящих Трав
Шрифт:
— Эл, кто такой Адви Данрус? Знакомое имя, — Ри сидела на диване в кабинете, держа на коленях маленький порт.
— Мм-м… Писатель. Культурный обозреватель "Лизоблюда", — произнес Элено, перегибаясь в ее сторону через ручку кресла.
Он просматривал недавно принесенные Сеславином распечатки с описанием обрядов древней Патоис. На низком столике перед Элено лежали кипы фотографий и заметок, среди которых стыла одинокая чашка кофе.
— Ах, "Лизоблюда", — Ри припомнила прозвище одной из респектабельных газет. — Кажется, ты говорил, вы с ним враги?
— Как сказать, Ри, — Элено повел плечом. — Да, так вышло… И что старина
— В общем, ничего особенного, — Ри усмехнулась. — Он правильно ухватил суть книги, хотя в деталях я с ним не согласна.
Элено попросил:
— Дай взглянуть.
Ри передала ему порт. Элено поморщился:
— Конечно, не преминул поворошить наши с тобой отношения…
— Пустяки, Эл, — остановила его она. — Это не первый и не последний раз, ты же видишь. К тому же если бы Адви Данрус знал, что между нами на самом деле…
Элено коротко рассмеялся, хотя его брови остались напряженно сдвинутыми.
— Я сам не все понимаю, когда задумываюсь об этом. И все же я чувствую, Ри, что наши отношения — пусть странная, но находка для нас самих. А Адви… Ты права, пусть лучше остальные считают нас любовниками. Даже если это означает, что у тебя маргинальный вкус.
— У меня прекрасный вкус, Эл. Неужели ты за столько лет не понял, что у меня прекрасный вкус? — Ри помолчала. — Что у вас все-таки было с этим Адви?
— Мы просто учились вместе. Сперва в интернате, потом на высших курсах журналистики. Адви уже тогда называл меня маньяком, который свихнулся на человеческом достоинстве, а я его — лизоблюдом. Адви в журналистике давно, но как прозаик стал печататься только четыре года назад, — добавил Элено. — Тогда началась шумиха из-за иномирцев, а, по случайному совпадению, почти все книги Адви были посвящены борьбе против некоего порочного мира из зоны «С-12х», как бы против Обитаемого. За последние четыре года, я слышал, у Адви издано все, что к этому времени он успел написать: порядка двадцати томов.
— И о чем там?.. — полюбопытствовала Ри. — Ты много читал?
Элено отрицательно мотнул головой:
— Всего пару книг. Главная мысль выражается очень просто. Люди, которые добровольно подчиняются высшей расе из "зоны А", живут хорошо. А люди, которые переходят на сторону "зоны С", превращаются в рабов иномирцев или в отъявленных подонков. И в обеих книгах есть маньяк, помешанный на человеческом достоинстве, который подбивает людей перестать слушаться высшую расу и бороться якобы за «свободу».
Адви Данрус подавал себя так, будто ему лично хорошо известны отношения Элено и Ри. В литературных кругах он рассказывал, что Элено еще в интернатские годы был беспринципным и ловким лицемером. Вот и теперь Элено нащупал слабость Ресс Севан: подстроился под ее маргинальный вкус и сумел стать для нее чем-то вроде люмпена, не забывающего вовремя менять рубашки, — настоящий грязный люмпен вряд ли устроил бы блестящую аристократку.
"Люмпен, не забывающий менять рубашки", «жиголо-нищеброд» — такие прозвища появлялись рядом с именем Элено на страницах бульварных изданий и в сети. Друзья Адви охотно участвовали в этой травле. В литературных кругах Элено и Ри считались выскочками. Их никто не знал, они не проходили искуса «начинающих», стремящихся обратить на себя внимание тусовочных мэтров и книжных обозревателей. Но имя Ри и громкая реклама уже с дебюта делали этих двоих независимыми от любых оценок и мнений. Адви выражал общую точку зрения, когда говорил, что для Элено Харта осуществилась золотая мечта графомана: под крылышком чудачки-аристократки он может спокойно штамповать роман за романом о чем угодно! В том числе
Описывая жизнь философа Стелаиса, подвиги царевича Тирса, Элено и Ри определяли предназначение народов Земли как путь просвещения Духа. Тирс в книге восставал против жестоких жертвоприношений, которые считались священными. Он очищал Древнюю Тиевес от чудовищ — темных и варварских воплощений, отторгнутых самим Духом на более культурной ступени истории. В социальном смысле это находило выражение в поступке царевича, заменившего собой простолюдина в диком обряде человеческого жертвоприношения, который должен был отмереть как безжалостный и зверский, но поддерживался высшими классами — жрецами и царем.
"Это не безобидный вымысел фантаста! — вступил в полемику Адви Данрус. — Элено Харт развращает людей лестью, побуждает к неблагодарности ивельтам и даже намекает на необходимость борьбы с какими-то "отжившими порядками", которые респектабельной части общества кажутся «священными», а бунтовщику Тирсу — жестокими!".
Попытка Элено Харта описать человечество таким казалось Адви и его компании злонамеренной выходкой, выбросом ненависти к общественной морали, возможно, местью обществу за прошлые личные неудачи Элено. В современном мире Горящих Трав, как объяснение любому протесту, были приняты понятия: "комплекс неполноценности", "компенсирующее поведение", "подавленные желания", «мания», "фобия". В этом свете Элено выглядел фигурой одновременно жалкой и отвратительной.
Если бы не шоу успеха, созданное крупным пиар-агентством вокруг "Учителя из Тиевес", Адви лишь посмеялся бы над странными и никому в действительности не нужными идеями Элено. Но теперь Адви Данрус собрал вокруг себя целую свиту, которая и сама была не прочь засветить свои имена в назревающем скандале.
Элено, опытный журналист, ожидал чего-то подобного. Но вопреки своему пониманию причин, и он, и Ри оказались глубоко уязвлены публичным вмешательством в их отношения и поношением романа о Стелаисе. Особенно не мог совладать с эмоциями Элено. Слухи, будто он угождает Ри ради собственный выгоды, вызывали у него непредвиденно острую душевную боль.
В кабинете негромко играла музыка. Ри обдумывала новую сцену, которая будет происходить с Ольвгейром Северным Ветром в Тиевес.
Пустынное место у моря, над которым кричат чайки. Молодая южанка пошла в дубраву пасти коз. И вдруг козы с блеянием сбиваются в кучу. Видя горящие красным огнем глаза медного льва — чудовища, которому пастухи приносят в жертву рыжих телок и рыжеволосых девушек — южанка с криком бросается прочь. Но тут появляется неожиданный защитник: русый человек в куртке из волчьего меха, с железным ножом. У него грозное лицо воина, молодое и доброе…
Эту историю нарочно для Элено и Ри рассказал Сеславину его друг Аттаре, сказавший, что на самом деле про бой северянина со львом слышал от сестры.
Ри старалась сосредоточиться, ей было не по себе, и она пила уже третью чашку крепкого кофе. Элено, обещавший вечером быть у нее, куда-то пропал. Ри знала его рассеянность, но знала и то, что Элено всегда пунктуален, это его профессиональная черта. Ри нетерпеливо поглядывала на серебристую трубку, надеясь, что он позвонит.
Писать у нее не получалось. Наконец Ри взяла телефон и отправилась в спортзал. Звонок мобильного застал ее, когда она отжималась на тренажере.