Земля, и все остальное — по списку

Астанин Вадим

…Я заглушил мотор в метрах пятидесяти от проволочной ограды. Лейтенант достал пистолет.

— Фонарик в бардачке.

— Тогда я иду первым, сержант. Держись за мной. Если что…

— Стреляю на поражение.

— Сразу и не раздумывая. Ну…

— К чёрту, лейтенант.

— Значит, идём и осматриваемся…

— Медленно, неторопливо и методично…

— Пошли…

Двенадцатый ангар, обнаруженный после получасовых блужданий среди разнообразного хлама и куч погнутого и покорёженного металла, судя по узкой полоске света, пробивающейся из неплотно прикрытого створа ворот, был вполне обитаем. В отличии от остальных двадцати шести кирпичных и дюралевых складских зданий. Лейтенант выключил фонарик.

Стараясь

не шуметь, он откатил створку и бочком протиснулся в ангар. Я последовал за ним. Ангар был пуст, только в дальнем его конце возвышалась стена, сооружённая из поставленных друг на друга ящиков и средних размеров контейнеров. Некоторые их них были упакованы в серебристую металлизированную плёнку. Там же, над отгороженным ящиками закутком пылали и плавились голубоватым ярким светом ксеноновые лампы. Лейтенант предостерегающе вскинул ладонь, сжатую в кулак. Повинуясь его сигналу, я остановился. С минуту мы не двигались, напряжённо вслушивались в тишину, затем Грейси просигналил: «Вперёд!». Короткими перебежками мы достигли закутка. Лейтенант молча заскочил внутрь, я прыгнул следом.

Эйб Клокер, сидящий за компактным хакерским терминалом, смотрел на нас отрешённым взглядом, второй, бывший в закутке, стоял, повернувшись к нам спиной. Грейси целил ему точнёхонько в аккуратно и коротко стриженый затылок.

— Опустите пистолет, лейтенант Келли, — сказал второй, разворачиваясь.

— Прачетт, — ядовито выплюнул имя второго Грейси.

— Мэдсон Прачетт, — поправил лейтенанта второй. — Признайтесь, Хаммонд, удивлены… «Разрази меня гром, это вы-ы!!» — вскричал он ужасным голосом…» Кстати, детектив, это вас также касается… Уберите ствол…

— Почему её, Прачетт? — лейтенант переместился вправо от второго.

Держа в поле зрения всех участников разворачивающейся на моих глазах мизансцены, я шагнул назад. Мой пистолет, как и пистолет Грейси, был направлен в бетонный пол: «Мэдсон Прачетт — вот как звали федерального агента.»

— Почему она, для чего она, зачем же она… — передразнил Прачетт лейтенанта. — А потому, Келли, что ты и твоя жена, мне больше неинтересны… Увы. Вы мне стали не нужны, Келли… И я подумал, почему бы не начать с твоей белокурой сучки… Знаете, Хаммонд, ведь Келли в этом деле не случайная жертва… Он увяз в дерьме по самые яйца… Лейтенант Грейс Келли — соучастник. Как и его покойная жёнушка. Как и остальные, присутствующие здесь. Конечно, исключая вас, Хаммонд. Хотя, если разобраться…

Краем глаза я следил за лейтенантом. Незаметно для увлечённого собственной болтовнёй Прачетта, Грейси занял оптимальную для нападения позицию. Вот он на секунду расслабился, задержал дыхание, молниеносно вскинул руку и…

И выстрелить Грейси не успел. Прачетт опередил его, на доли секунды, на проклятые доли секунды. Он вдруг будто растворился в воздухе и возник по эту сторону стола, проявился напротив лейтенанта, отбил руку с пистолетом влево от себя и вонзил в глаз Грейси титановую спицу с такой силой, что пробил кость черепа сзади насквозь.

— Продолжим, — удовлетворенно хмыкнул Прачетт, поворачиваясь ко мне. — Садитесь, мистер Хаммонд, и положите ваше оружие перед собой так, чтобы я его видел.

— Отлично. — Прачетт обошёл стол, и встал напротив меня. — Отлично, детектив. Исполнительность есть залог взаимного доверия.

Агент снял куртку. Признаюсь, это была не первая неприятная неожиданность, случившаяся за ночь, но точно самая неприятная из всех неприятных. На Прачетте была особая портупея, о которой я часто слышал в своём прошлом, но никогда не видел. Называвшаяся жаргонным словечком «сбруя», она позволяла носить восемь скорострельных тридцатизарядных пистолетов, размещавшихся в открытых кобурах: четыре на поясе, два — под мышками, и два — на спине. Такая портупея имелась исключительно у боевиков Агентства. Прачетт

был боевиком-наёмником.

— Если разобраться, — заговорил Прачетт, наслаждаясь произведённым эффектом, — мы с вами, Хаммонд прочно повязаны… общим прошлым. Следовательно, в какой-то мере, и я, и вы, сержант, тоже соучастники. Согласны с такой постановкой вопроса, личный номер 725433?

Прачетт жестом фокусника развернул ко мне экран терминала:

— Пауль Виктор Хаммонд, возраст 39 лет, место рождения: Земля, образование: средне-специальное, школа Колониальной полиции Сообщества Наций, Грейсборо, Канада. Повышение квалификации: интернациональная школа Колониальной милиции, город Вятка, Россия, служба… служба… служба… ничего выдающегося… неинтересно… рутина… Ага, вот… Очередное повышение квалификации: курсы поведения в экстремальных условиях. А, встрепенулись, Хаммонд? Забили копытом?! Знакомое словосочетание, не правда ли? Теория и практика индивидуального и массового террора, саботаж, диверсии, особые методы ведения боевых действий, контртеррористическая деятельность, создание подполья, практические навыки боевых операций в городских условиях. Всё, что подразумевается под термином «малая война». После окончания: перевод и служба в Агентстве. Специальное звание: капитан-поручик. Распределён в Amt. IVb. Управление силовой поддержки и тылового обеспечения. Служил с 29 по 35 годы. Жаркие были денёчки, сержант… Самое пекло… Выведен за штат в ноябре 35 с присвоением специального звания лейтенант-полковник. Награды, поощрения… Да вы у нас герой, Хаммонд. «Чистильщик». Мерзкое занятие. Возможно, вы и за мной подчищали… Совесть не мучает, сержант?.. Ночные кошмары… Посттравматический синдром… Внезапно возникшие суицидальные наклонности…

— Не меня одного, Прачетт, не меня одного.

— Ух ты, камень в мой огород. Намёк понял. Но!.. Открою страшную тайну, детектив. Меня нет, не мучают. Почему? Вот основная причина, — Прачетт продемонстрировал вакуумный шприц-пистолет.

— Синкопа, — я с отвращением выругался.

— Пустая синкопа, — сказал Прачетт, заряжая шприц баллончиком. — Реальность бытия такова, сержант, что слабые лишаются права на существование. Выживают, как правило, сильнейшие. Истина банальная, идейка захватанная, затёртая и затасканная, однако, по сути, верная. Слабые неспособны побеждать, их удел — вымирание. С последующим исчезновением. Полным исчезновением, Хаммонд. Поэтому, чтобы бороться на равных с превосходящим тебя противником, необходимо обладать равными с ним возможностями… Либо на порядок превосходящими… Что из этого следует? Врага надо бить его же оружием, Хаммонд. Технология оказалась на удивление проста. Пустая синкопа и специально разработанная система жёсткого тренинга.

— Никаких ограничений, свобода воли, никакого предварительного программирования…

— Точно, сержант. Изначальное превосходство. Яд, очищающий отравленный организм, вирус, излечивающий поражённую болезнью плоть.

— И что случилось после… победы?

— Будто не знаете, Хаммонд…

— Предполагаю…

— Проект закрыли. Оставшихся бойцов перевели в резерв. Законсервировали.

— И оставили в живых?

— Хаммонд. Хаммонд, — Прачетт слегка побледнел. — Их законсервировали. Буквально. Засунули в криосаркофаги, закачали жидкий гелий и спрятали на одной из несуществующих секретных баз на какой-нибудь захолустной планетке.

— Предпрограмма все-таки была!

— Иммобилайзер, — нехотя признал Прачетт, — простенькая процедура, искусно замаскированная. Перестраховщики, мать их дери.

— А вам, Прачетт, повезло…

— Представьте себе! Случайность. «И случай, парадоксов друг!»

— И вы решили отомстить…

— К чёрту месть, Хаммонд. Я практичный деловой человек. Бизнесмен. Борьба с ветряными мельницами не мой принцип.

— Чем торгуете, предприниматель?