Земля мертвых душ
Шрифт:
— Только ради них и стараюсь. И ради тебя тоже, — он спрятал в бороде грустную усмешку. — Раньше думал, как бы половчее извернуться, чтобы ты со мной осталась. Теперь… Теперь считаю, что тебе лучше поскорее оказаться в своём мире и забыть… обо всём.
— Но ты останешься, и всё это, — я кивнула в сторону плавней, откуда ещё слышались стоны умиравших на кольях, — останется вместе с тобой. И с мальчишками. И с их детьми. Неужели ты думаешь, что здесь что-то изменится к лучшему, когда магии не станет и колдуны лишатся силы? Ты представляешь, что начнётся, когда простецы это осознают?
Дойлен посмотрел на меня… несколько странно, я бы сказала.
— Приедем в столицу, — сказал он, — и тогда продолжим разговор. Хорошо? А сейчас выпей этих дрянных
Записной хам и дуболом Дойлен, перессорившийся со всеми соседями, в этом весь ты. Можешь со спокойной душой помародёрствовать, набить морду, ограбить купеческий караван и вырезать свидетелей, преследовать своими ухаживаниями понравившуюся женщину и беспардонно манипулировать окружением, но ты никогда не опускался до садистских забав с беззащитными. Далеко не идеал, мягко говоря, но ты не переступил черту, отделяющую человека от безумного зверя… Я осторожно, едва касаясь, провела ладонью по его груди — аккурат против сердца. Так и есть: лёгкая аритмия, наверняка нервного происхождения, что меня почему-то не удивляет. Чтобы такой здоровяк, как Дойлен, жаловался на «в груди закололо», тут действительно нужно очень постараться… А он… Он так же осторожно, едва касаясь, накрыл мою ладонь своей лапищей.
— Успокойся, — тихо сказала я. Сфера тишины окружала нас, но инстинкты сильнее, и я старалась не повышать голос. — Не знаю, чем всё закончится, но эти, — кивок в сторону, откуда слышались приглушённые расстоянием и сферой звуки разудалой пирушки, устроенной любителями кровавых забав, — они так или иначе заплатят за всё.
В кольце пляшущего света появилась долговязая фигура. Две тени мгновенно перекрыли неизвестному путь, но тут же отступили. Рогг узнал начальство, а Лис… белобрысый просто сдвинулся в сторонку, но бдить не перестал.
Линерит, как правило, сохранявший щёгольский вид даже в походе, был феерически пьян и безобразно расхристан, а в руке держал недопитый кувшин.
— Видали? — он плюхнулся на чурбак, служивший нам одним из сидений у костра. — Засррранцы… Дерьмо свинячье… Я за них жизни не жалел, за этих уродов… Слышал всякое, но не верил… — приложившись к кувшину, он сделал пару крупных глотков. Потом уставился осоловевшими глазами на Дойлена и ткнул пальцем в его сторону. — Вот ты… Был бы ты среди них, я бы сейчас с тобой не разговаривал. Одно слово Роггу — и твоя голова у меня на столе… А ты человек. И ты, госпожа моя, тоже человек. Моё дело людей беречь, а не подставлять голову под варварские топоры за эту шваль… Да… Огнём выжечь заразу… Как железом калёным рану, чтобы не загноилась…
Мага шатало, глаза у него то стекленели, то становились безумными. Воин с фронтира. Такой в пьяном угаре может сотворить что угодно. Или языком лишнего наляпать. Пришлось скормить ему бегемотью дозу валерьянки. Пусть лучше у него поутру будут мешки под глазами и почки поболят, чем нас всех загребут по доносу добрых соседей. Дойлен и Рогг оттащили задрыхшего мага к его фургону, и только тогда мы смогли перевести дух.
Людям всегда обидно узнавать, что они проливали кровь за нелюдей. Есть скромная надежда, что этот маг-воин, тот ещё манипулятор и интриган, сможет помочь родному миру. Даже жаль, что я этого не увижу.
…Через двое суток открылись Врата.
4
Столица была прекрасна. Без всяких скидок и натяжек.
Из всех виденных здесь городов этот выделялся неподдельной красотой. Полоса земли между подножием невысокой горы и лазурным морем, представлявшая собой прекрасный парк с громадными дубами, распланированный между зданиями. Два островка с чудесными домиками, соединённые с берегом прекрасными ажурными мостами. И наконец потрясающий архитектурный ансамбль на вершине горы. На явно искусственно срезанной вершине горы, если точнее, потому что я, кажется, узнала ландшафт… Нет, мне самой ни разу не приходилось отдыхать в Дубровнике, но мои знакомые как раз в то злосчастное
Но нет. Фургоны попутчиков, возжелавших городского комфорта, остались в купеческой слободе, где было достаточно постоялых дворов на любой кошелёк, а мы уверенно ехали через фешенебельный центр дальше, в район казарм городского гарнизона и домов офицеров княжеской гвардии. На нас косились, фыркали, манерно тыкали мизинцами в нашу сторону: обшарпанные путешественники оскорбляли взоры благородных магов и магичек. Но Дойлену и на это было плевать, а я так увлеклась фотосессией, что чуть было не прозевала предупреждение от дорогого друга.
— Спрячь это и сама в фургон спрячься, — не без тревоги в голосе проговорил он.
Я огляделась. Слева, перекрывая собой сверкающую ленту моря, высилось здание… Как бы помягче выразиться… Словом, фантазия Сальвадора Дали в исполнении Иеронима Босха, если хоть на минуточку представить последнего в роли архитектора. Шедевр сюра а-ля средневековье. Складывалось впечатление, что автор проекта либо изначально был психически нездоров, либо накурился какой-нибудь особо забористой травки. Здание производило тяжёлое впечатление, и с такой силой, что действительно захотелось спрятаться, проехать это место как можно скорее. Напоследок запечатлела его парой торопливых снимков и, отключив смартфон, всунулась под полог.
— Что это было? — спросила я, когда чудо шизоидной архитектуры скрылось за густыми дубовыми кронами.
— Гадючник, — без особой охоты ответил Дойлен.
— Что, что?
— Высшая магическая школа, — уточнил дорогой сосед. — Для сливок общества.
Когда я слышу это словосочетание, всё время хочется уточнить, что, если речь идёт о людях, то наверху обычно плавает… в общем, не сливки.
— Ну, тогда понятно, почему маги такие…стукнутые, — я подпустила побольше ядовитой иронии. — И давно тут стоит это уродство?
— Лет пятьсот, — последовал ответ. — Старое здание после землетрясения дало трещину, и князь велел построить новое. Построили…
Да уж. Архитектура эпохи упадка нигде не внушает положительных эмоций. Особенно когда шиза выдаётся за продвинутость, и особенно на фоне настоящих шедевров старины. Ведь эта… это… даже слова не подберу, чтобы адекватно охарактеризовать сие явление, смотрелось как, прошу прощения, мазок сомнительной коричневой субстанции на полотне Леонардо да Винчи. Боюсь даже представлять, какой дизайн там внутри. Впрочем, достаточно присмотреться к выпускникам сего учебного заведения. Раз уж даже собратья по Дару называют высшую магическую школу Гадючником, то наверняка форма соответствует содержанию.