Земля: Начало
Шрифт:
Марков совсем не удивился вопросу, даже казалось, что ждал его, и гораздо раньше, чем он был озвучен.
— Всё очень просто, НС — это нервный стабилизатор. Воздействует на когнитивное и психологическое самочувствие, очень сильный препарат. Обычно его используют в виде транквилизатора. Но как понимаете, на Сергея он действует лишь в виде успокоительного. От этого наши врачи испытывают неподдельное недоумение, а некоторые… — осекся он на секунду, и сразу спохватился. — Впрочем не важно.
Он замолчал. Спереди, через пару
Марков посмотрел на меня безразлично, и пригласил пройти с ним. Как я понимал — в третью допросную.
— Пойдём? Сергея сейчас тоже приведут.
Внутри было прохладно. Не то чтобы комфортно — скорее, как в серверной: прохлада стерильная, техническая, чужая. Воздух словно не касался кожи, а скользил по ней, оставляя ощущение пустоты.
Стены — тёмные, глухие, поглощали свет. А он здесь был неприятный, выжженный, из потолочных панелей, отбрасывающий резкие блики на отполированный металлический стол. Даже звук шагов, когда я вошёл, отскакивал от стен с неохотой, будто место было намеренно выстроено так, чтобы ломать тех, кто в него попадал.
Я отодвинул стул. Скрежет металла по полу как выстрел. Сел. Вдохнул полной грудью и попытался успокоить мечущуюся мысли.
Позади остался майор. Молчаливый, тяжёлый, как и тень, которую он отбрасывал. Стоял у двери, будто не человек, а элемент интерьера. И хоть он обещал не вмешиваться, но в его взгляде можно было прочитать иное.
Прошло несколько минут. Сначала тишина. Потом шаги. Несколько глухих, вразнобой. Тени легли по полу. Большие фигуры, вероятно охранников. И третий.
Его ввели. Сергей.
Человек, который был мне названым братом, спутником, компаньоном, другом… казался исчезающим призраком себя прошлого.
Он двигался неестественно медленно, словно всё его тело состояло из ржавых шарниров. Щёки впали, скулы проступили, как камень под тонкой кожей. Губы потрескались. Волосы спутались и легли жирными прядями на лоб. Он не смотрел ни на меня, ни на майора. Только вперёд, в какую-то точку, которую видел только он один.
Его посадили напротив. Руки в наручниках, закованные до крови. Я непроизвольно дёрнулся, хотел протянуть руку, сказать что-то простое, человеческое. Но тут же отдёрнул. Не самая подходящая ситуация. Как и все обстоятельства встречи.
Он молчал.
— Серёжа… — я выдохнул. Слова прозвучали глухо, как будто сам воздух не хотел их передавать. — Это я. Саша.
Молчание. Длинное. Густое. Волнительное.
И потом еле заметное движение. Его плечи чуть дрогнули. Он медленно поднял голову.
И в этом взгляде я совсем не узнавал человека, которого знал раньше.
Лицо выжженное. Не физически, нет. Душевно. Потрескавшееся. В уголках губ кровь, запёкшаяся, как печать молчания. Ссадины на скулах. Под глазами
— Сашка… — прошептал он. Голос был сорван, как после долгого крика, как будто он разговаривал с кем-то, кто не слышал его совсем. — Я им всё рассказал… Прости…
Он опустил голову, как будто ждал удара. Или, наоборот, прощения, которое не рассчитывал получить.
— Неважно. — тихо сказал я. — Главное, что ты жив. Всё остальное можно исправить. Главное, что ты здесь. Мы ещё можем всё объяснить. Они хотят сотрудничества…
Тишина. Только редкий щелчок лампы над нами да слабое шуршание вентиляции.
— Значит… это был ты, — хрипло прорезал он. Не подняв взгляда. Но в его голосе… в голосе звенела сталь. Горькая, ржавая.
— Что?
Он медленно вскинул голову — и я инстинктивно отпрянул. Там, где когда-то был Сергей, сейчас жило нечто другое. Осколки — разбитые, перекошенные. В его взгляде острое обвинение, страх, и… безумие.
— Это ты сдал нас. Ты… ты подвёл. Меня. Риту. Компанию. — он говорил тихо, но каждое слово было словно наждаком по горлу. — Я ждал тебя. Я верил. Мы договорились встретиться. Думал придешь… разберемся… А ты…
Он замер на секунду. Потом резко дёрнул запястьями и звякнули наручники, оставляя на запястьях свежие потёки крови. Его повествование словно теряло часть смысла, я одновременно понимал её, но сама суть непрерывно ускользала.
— Серёжа, нет! Я никого не сдавал! Я вообще не понимаю, о какой встречи речь? — инстинктивно двинулся вперёд, но стул скрипнул, и я застыл. — Я ничего не знал! Меня втянули. Через тебя. Через… Позавчера, когда проснулся…
— Молчиии! — рвано, срываясь, закричал он. Губы вспенились, в уголках рта собралась белая пена. Глаза стали стеклянными. — Я звонил тебе… ты не пришёл. Ты назначил встречу, а потом они пришли за мной! — голос его рвался, хрипел, исчезал и вновь всплывал, как будто говорил за него кто-то другой. А не мой друг.
Пальцы с силой вцепились в край стола, ногти заскрипели по металлу как когти. Он закачался вперёд-назад.
— Из-за тебя! — выкрикнул он. — Из-за тебя я… я слышал, как они говорят через стены… слышал, как ты смеёшься с ними, когда они… Мои кости… моё тело… у меня не было выбора… Рита… Я СЛЫШАЛ, САША!
В коридоре послышался резкий крик Маркова. Потом гул топающих сапог.
Сергей не замечал.
Он метался. Дёргался. Кричал, что-то рыча и срываясь на нечленораздельные звуки. Его голос — изломанный, как магнитофон с порванной плёнкой. Наручники дрожали на кольцах, кровь хлестала из запястий, как будто он хотел выдрать из себя этот адский проигрыватель.
Дверь распахнулась, вбежала четверка охранников и медики. Один из них со шприцем в руке. Другой — с подобием смирительной рубашки.