Земля: Начало
Шрифт:
Грудная клетка — мягкое пульсирующее золотистое тепло.
Печень и поджелудочная — густое бордо, с редкими всплесками красного. Первой мыслью было, что это связано с переработкой кубиков.
Позвоночник — толстый синий стержень, тускло светящийся, но с маленькими трещинками внизу — усталость нервной системы.
Мозг… нет, мозговой центр. Это был не просто орган. Это была вспышка, шар света, мерцающий, как звезда сквозь ртутный туман. Но искры его разбивались о невидимую преграду.
— Вижу что-то. Центр — пульсация,
Я переместился вниманием дальше. Селезёнка почти неактивна. Почки — стабильные, с холодным отблеском. А вот ноги… левые ткани окрашены в тускло-серый. Удары. Мышечное напряжение. Пульс болезненно отдавался в зоне бедра — отголосок прошлой раны.
— Это… чертовски красиво. И жутковато. — Это ты. Чистый анализ. Без зеркал. Без фильтров. Только чистая карта отклика твоего тела и внутренней энергии. Биомонитор работает.
— И я могу вызывать это когда угодно?
— Да. Через внутреннюю проекцию. Либо через меня, посредством голоса, если будет неудобно или не получится ментально. Пока доступен только обзор с расшифровкой состояний, и самые малейшие манипуляции. Но с каждым собранным кубом, вложенным в мою развертку, я смогу раскрывать новые параметры.
— Ты снова рекламируешь собственные системы… Ладно, какие способности например?
— Активная стимуляция регенерации. Усиление чувствительности. Прямое воздействие на пси-потенциал. Отображение внешних угроз на основе нейроотклика. Что-то вроде пассивного локатора.
— Ты серьёзно?.. — внутри меня ликовал целый водопад эмоций, ведь если верить сказанному Вейлой, это открывало поистине грандиозные возможности.
— Да, Алекс. Но шагов до полной активации системы осталось не мало.
Я выдохнул.
Мир ощущался иначе. Я ощущал себя иначе. Как будто до этого ходил в темноте, опираясь на слух, а теперь получил не зрение, нет, внутреннюю навигацию. Не зрелище, а знание. И это было… восхитительно. В тот же момент мое внимание привлек небольшой фиолетовый шар в зоне мозгового центра.
— Вейла, напомни-ка, что именно у меня находится в голове? — спросил я, сощурившись, будто от ответа действительно могло зависеть моё психическое состояние.
— Кроме пары заржавевших извилин и глухого эха? — тут же откликнулась она, с фирменной ехидцей. — Хотя, знаешь, иногда я правда сомневаюсь в наличии у тебя мозга. Но если серьёзно, ты имеешь в виду пси-центр?
— Если это именно он горит фиолетовым, то да. Этот ваш загадочный пси-центр, который вдруг активировался, когда я решил особо эффектно уйти из жизни. Что это вообще?
— Это узел. Нейропсионический мозговой кластер, который отвечает за взаимодействие с так называемой "внутренней тканью энергии". Управляется напрямую
— Понял. Спасибо за образ. Прям захотелось сразу попробовать.
— Алекс… — строго протянула она, но я уже сдался.
— Ладно-ладно, уболтала. Силой мысли кирпичи пока метать не будем. Медитировать тоже. Будем собирать камни по классике.
Я откинулся на софе — в какой-то момент этот кабинет и правда стал казаться уютным. Почти как дом, только без интернета и кофе.
Решил навести порядок в запасах. Мой новенький рюкзак — вместительный, почти не пахнущий предыдущим владельцем (что уже редкость) — лежал у стены, набитый до предела. Когда я его только успел забрать? Хотя это и не важно. Первым делом аккуратно вывалил содержимое на пол, как старый торговец на рынке, проверяющий товар перед лотком.
Шесть литровых бутылок воды. Чистая, прозрачная, спасение в каждой капле. Настоящее богатство. Даже на секунду захотелось обнять одну из них.
Консервы. Шпроты, кукуруза, пара мясных — вид у банок такой, будто они с двадцатого века сюда телепортировались. Не шедевр, но жить можно. Особенно если есть ложка. Которых в квартирах было достаточно.
Десятки энергетических кубиков. Шестьдесят штук, и я начинаю подозревать, что скоро они будут сниться мне в кошмарах. Или в гастрономических видениях. Странное ощущение — вроде бы не еда, а наелся.
— Алекс, ты считаешь кубики пищей? — уточнила Вейла, с ноткой лёгкого недоумения.
— Вынужден. Я их стал употреблять чаще, чем обычную еду. И мне кажется, что они всё ж таки могут её заменять. Но ты, конечно же, сейчас ничего не расскажешь.
— Ужасающе рационально. Даже по моим меркам.
— Вот видишь, прогресс.
Открыв банку с тушенкой, я принялся её жадно поглощать. Не забывая про разбор вещей. На свет как раз показалась моя ценность — пачка чая, сахар в кубиках и даже несколько сладких батончиков, чуть потёкших, но всё ещё бодрых духом и достойных для употребления.
Оружие. Мой старый друг — хлебный нож с воспоминаниями на зубцах. Металлического прута рядом не было, он где-то там, наверху. И, конечно, две вакидзаси — как две струны спокойствия на фоне всего этого хаоса. Они всё ещё лежали у стены, тщательно очищенные, после предыдущей бойни. И слегка поблёскивали лезвиями, будто знали, что скоро снова будут в деле.
— Вот спрашивается. — проворчал я, укладывая всё обратно. — Зачем люди уносили с собой всю еду, когда бежали? Ни одного пакета риса, гречки, макарон. Только фотки, пыль и пижамы. Это вообще что за сознательность такая?