Земля необетованная

Заяц Владимир Аполлинарневич

– Спасибо,- поблагодарил Альфеус, отдышавшись.

– Бывает,- невпопад ответил Наблюдатель, дыша тяжело, со свистом.

– Зачем сплитер запретил брать?

– С огнем в осиное гнездо? Собрались бы "тюлени" со всей округи и слопали тебя. Без него, как видишь, выкарабкались, - Наблюдатель сел и с интересом спросил: - Что это ты против них задумал? Они ведь телепаты, чувствуют. Видел складки у них за ушами? Этим они телепатограммы и воспринимают.

Инспектор молчал.

Наблюдатель встал, взвалил рюкзак на плечи и, хмыкнув, заметил:

– Пять боевых единиц на одного человека... Такого еще не бывало.

– Я бы не хотел раньше времени...

–

Ну-ну. Только предупреждаю тебя. "Тюлени" - это не только внутренние защитные силы. Вроде лейкоцитов у человека. В крайних случаях их никтоформы как стратегическое оружие используют. Эти туши до километра высоты набирают. А по скорости могут с терном поспорить. Знаешь, что? Живи покуда в моей скромной избушке. Должен тебе доложить: она экранирована от всех видов излучения. Ни в нее не попадет, ни из нее не выйдет, без соответствующей аппаратуры, разумеется.

Альфеус слушал вполуха.

– Спасибо, - проговорил он с отстраненным видом.- Я, конечно... Мне надо биохимические наборы, спецаппаратура. А у вас ее нет.

– Рискуешь...

Они зашагали прямо на восток. Там у самого горизонта уже светилась полоска рассвета.

Потом они вошли в лес, и снова стало темно. Дорога назад показалась короче и легче. И до самого дома их сопровождал шорох и писк недомерков. Но близко твари не подходили. Боялись.

15

Перед вылетом Инспектора заставили выучить на память устройство Базы. Отсек первый - приемно-передающая аппаратура, второй ремонтно-технический, третий - жизнеобеспечения, четвертый - секретный. Доступ в него был запрещен даже Инспектору, дверь заперта специальным шифром, срабатывающим только на определенные биотоки. Лаборатория и пункт наблюдения были совмещены и номеров не имели. Пункт наблюдения служил одновременно и жильем.

Альфеус, как только снова оказался на Базе, тут же принялся исследовать жидкость из бассейна.

Он отлил из фляги в колбу ровно пятьдесят грамм и посмотрел сквозь нее на свет. Жидкость в сосуде перламутрово светилась, сворачивалась в туманные, плавно колеблющиеся тяжи, свивалась в многоцветные кольца. Она едва уловимо пахла все тем же дезодорантом "Ночная красавица". И сам шар Базы вдруг показался Инспектору громадной стеклянной колбой.

Альфеус вдохновенно возгонял и экстрагировал, проводил электрофорез в геле, следил за изменением цвета индикатора и даже принюхивался.

Работа была в самом разгаре, когда заявился Шеф. Связь, наверное, барахлила, потому что лицо и шея изображения светились красным.

– Исследуешь?
– проворчал он.
– Вижу, ты до многого дошел. Но если бы не внезапные обстоятельства, твой свободный поиск на этом бы и закончился. Но обстоятельства!..
– Шеф был абсолютно неподвижен, но Инспектору показалось, что он мечется. Мечется с безумной, неистовой энергией дикого зверя, попавшего в западню.
– Выдаю тебе абсолютно секретную информацию. Такой информацией могли пользоваться немногие. Последние полгода только я один. А теперь востребовать эту информацию не сможет никто.
– Он выпучил глаза и взревел так, что Альфеус вздрогнул.
– Никто! Ты понимаешь, что это значит?

Инспектор отрицательно покачал головой.

– Это значит, что меня уволили! Выбросили за ненадобностью! Как рвань какую-нибудь! Как мусор! Меня!!! Так слушай же, Инспектор. Таких планет, на какую ты попал, сотни. И везде мы применяем один и тот же прием. Обещаем аборигенам золотые горы - то есть обязуемся снабжать их готовой промышленной продукцией. И обязательства выполняем! А в обмен хотим сущие пустяки: чтобы они прекратили выпуск своих товаров и не проводили научных исследований.

Мы просим разрешения - и аборигены с радостью нам его дают на размещение на их планетенке нескольких десятков предприятий. Все абсолютно честно. Просто мы забываем сказать туземцам, что производства эти не очень полезны. Скорее наоборот. Как, например, на этой планете. Частые мутации здесь - совсем не случайность.

– Это жестокий обман! Это чудовищно!
– воскликнул Инспектор.

– Не спеши, - абсолютно спокойно парировал Шеф.
– Ты даешь нашей экстрапланетной политике очень эмоциональную оценку. То есть, оценку, основанную на морали. А в основе морали и культуры, как ни странно, лежит логика. Мы действовали с наибольшей выгодой для нашей планеты, а следовательно, логично. А следовательно, этично.

– Демагогия!-с отвращением проговорил Альфеус.
– Неужели нельзя действовать по принципу обоюдной выгоды?

– Обоюдная выгода возникает при взаимодействии двух равноправных и равнозначных сторон. Двух сторон. А колоний у нас несколько сот. И все они более отсталые в техническом отношении. Одной уступишь в одном, другой в другом. И все будут в выигрыше, кроме нас. Согласен?

– Не согласен! Гуманизм - это не совокупность логических конструкций!

– Не будем спорить, - тусклым голосом сказал Шеф.
– Это уже не имеет смысла. Я повторяю, если бы не обстоятельства, ты бы не дожил до завтрашнего утра. Не догадываешься, что находится в секретном отделе? Там очень хитрая аппаратура. Я нажимаю на кнопочку, База герметизируется. Все выходы блокируются. А потом из-под купола откачивается воздух. Очень гигиеническая смерть, ожидающая чересчур умных. Но теперь это неважно. Важно следующее: наши законники, сто пятьдесят лет назад колонизировавшие эту планету, хотели выглядеть абсолютно чистыми в глазах потомков. И вот в договоре они оговорили принцип экстерриториальности предприятий. То есть территория, на которой находятся наши предприятия, является как бы частью территории нашей планеты. И если кто-нибудь нападет на наши заводы - он агрессор, нарушивший первым границы суверенной державы. То есть нашей державы. И защищаться - наше святое право. Мы посылаем карательную экспедицию. Подсказываю дипломатический трюк. Если все предприятия на этой планете внезапно по непонятной причине прекратят существование, то и защищать будет нечего. Экстерриториальность по договору обусловлена наличием предприятий. Договоренность автоматически перестает действовать, как только исчезают предприятия.

Инспектор просиял.

– Спасибо! Великолепная мысль!

– Не меня благодари, а случай.- Шеф полуприкрыл отекшие веки.
– Хотя случай-это следствие неизвестных нам законов, а законы не случайны. Кстати, о никтоформах. Некоторые из них давние твои знакомые. Помнишь твоих последних подопечных Мурка и Нука?

– Помню.

– Не интересовался, куда они делись после задержания?

Альфеус недоумевал. Куда клонит Шеф?

– Я думаю... В Наставлениях говорится, что их лечат. Подвергают психотерапевтической обработке. Шеф осклабился.

– Не психотерапевтической. Генетической. Берут нуков и мурков, воздействуют на их генный аппарат. И возникают нужные нам типы существ. Никтоформов, например.

Альфеус вскочил. Взметнулись кулаки.

– Подонки! Звери!!! Вас уничтожить мало!

– Так-так, правильно говоришь!
– одобрительно покивал Шеф и отключил связь.

Изображение Шефа потускнело, растворилось в наполненном солнечном сиянии воздухе.

Альфеус долго смотрел на экран дисплея, где уже красовались формулы веществ, из которых состояла жидкость в бассейне.