Земля необетованная
Шрифт:
Ходит в черной Он одежде,
Нелюдим и невредим.
Без улыбки, без надежды.
И плетется смерть за ним...
– Достаточно! Достаточно!- замахал руками Наблюдатель. Лицо его было багровым.
– Ну как?
– самодовольно поинтересовался автор.
Мэртилли посмотрел на присутствующих с особым выражением.
– Говорите же!
– капризно потребовал гость.
– Ну что же, - сказал Мэртилли, приняв чрезвычайно важный вид.
– Стих ваш является образным выражением тринарной оппозиции. Появилась она еще у наших далеких предков. Тогда вычленилась категория "он"
Саргир понимающе покивал Наблюдателю, запустил пятерню в жидкую бороденку и принялся вещать с необыкновенным достоинством:
– Стих композиционно лабилен. А что касаемо генезиса элементарных оппозиций - хоть я в них и не очень силен - тут я полностью согласен с Мэртилли.
– Вы... Я... Стих-то вам как?
– Вы не поняли?
– высокомерно удивился Мэртилли.
– Тогда дадим слово Эскопеду.
Эскопед засопел, закряхтел и, наконец, начал говорить:
– Тут есть намек на определенный патогномонический симптомокомплекс. Ощущение обреченности, ипохондрический настрой... Это о чем-то говорит. Кроме того, неясно вырисовываются какие-то фобии. Я бы хотел после Совета поговорить с автором поподробнее.
– Теперь, надеюсь, вам стало яснее?
– полюбопытствовал Наблюдатель.
– Да, да. Разумеется. Спасибо.
– Поэт пятился задом до самой двери.
Звякнул сигнал связи.
– Чую, Инспектор Альфеус приготовил нам сюрприз, - прокомментировал Мэртилли.
В комнате появилось изображение Инспектора. Он был небрит и взъерошен.
– Мэртилли! Есть любопытнейшие новости!
– воскликнул он. Тут он заметил присутствующих и умолк.
– Здравствуй. Это все - друзья?
Наблюдатель кивнул.
– Да, это - друзья.
– Тогда слушайте! Я провел качественный микроанализ жидкости из бассейна, сравнил состав сырья и конечного продукта. Ну, и прикинул, что они для катализа используют. Получается чрезвычайно интересная вещь!
Наблюдатель сделал предостерегающий жест.
– Может быть, это не так срочно? Приезжай, поговорим на месте.
– Да вы не бойтесь. Шеф мешать не будет. Слушайте! Производство управляется системой с примитивной обратной связью. Только узлы в ней довольно оригинальны - это сами никтоформы. В бассейне находится промежуточный продукт. Из бассейна пьют никтоформы. Если промежуточного продукта много, активность никтоформов снижается, меньше добывается сырья и, естественно, снижается уровень промежуточного и конечного продукта. Я нашел способ! Я нашел средство!..
– Погоди!
– воскликнул Мэртилли, делая шаг к изображению.
Но было уже поздно. Альфеус выпалил:
– Я синтезировал вещество. Щепотку его бросаешь в бассейн и процесс становится неуправляемым, обратная связь разваливается. И все заканчивается неимоверной силы взрывом!
Мэртилли негромко выругался и устало опустился на табурет.
– В чем дело?
– сделал большие глаза Альфеус.
– Слушай меня внимательно. Очень внимательно. Все равно теперь можно говорить открытым текстом. Сейчас я все объясню, только дам срочные распоряжения, - и повернувшись к старейшине фаланги телепат-чиков,
Старейшина торопливо вышел. Тут же под окном послышались выкрики. Мэртилли подошел к окну.
– Ну, вот,- бросил он через плечо.- Еще один сюрприз. Красавчика проморгали. Группа наблюдения называется! Хотя для большинства он всеобщий любимчик и вне подозрений. Альфеус, запомни: этот медведь для тебя сейчас смертельно опасен. Только заметишь - стреляй! Ты попал в переделку. Твое интересное сообщение зафиксировали не только мы. Теперь на твои биотоки как на пеленг помчатся "тюлени". И сплитером тут ничего не поделаешь. Их могут выслать сто, двести, тысячу! Сейчас старейшина телепатчиков передаст тебе два шлема. Если успеет. Изолирующий надень на голову, а шлем с записью биотоков напяль на биоскафандр. Крепись!
Он повернулся к присутствующим. Улыбнулся. Слышался храп Эскопеда. Что-то бормотал под нос Саргир. Старейшина обеспеченнее смотрел в потолок, что-то прикидывая на пальцах.
– Никакой торжественности, - подытожил Наблюдатель.
– А ведь, судя по всему, приближается момент, когда ваша цивилизация вернется к развилке, которую проскочила не в том направлении. И кто знает, только ли два разветвления в этой вашей развилке?
17
Мэртилли сказал, что ждать нужно семнадцать минут. В лучшем случае шестнадцать.
Сам для своей защиты предпринять Альфеус ничего не мог. Единственное, что он мог, это ждать.
Самое разумное, что можно было сделать, максимально релаксироваться и ни о чем не думать.
Первые пять минут Инспектор еще надеялся, что этот план вполне осуществим. На шестой - он вскочил и подошел к стеклянной стене. Альфеус хотел видеть сам, кто появится первым. Ведь он был не просто зрителем.
Горизонт был безмятежно чист.
Альфеус прижался лбом к прохладному стеклу. Стекло пахло шариками для пинг-понга.
Ему представилось, как, задыхаясь, бегут к нему люди из фаланги телепатчиков. Лица их исцарапаны ветвями, а разорванные рубахи темны от пота.
А в противоположной стороне идет по цепям информационный сигнал, переваривается компьютерными утробами, оценивается чьими-то мозгами за сотни парсеков отсюда и, наконец, в виде приказа поступает к никтоформам. Срабатывает одна из инстинктивных программ, и огромные "тюлени" поднимаются в воздух, И всем им дается очень простая задача - идти по телепатическому пеленгу. И уничтожить источник сигнала. То есть его самого. Если не успеют телепатчики...
Но телепатчики появились. Неожиданно и совсем не с той стороны, откуда их ждал Альфеус. Едва он открыл дверь, как один из них бросился к биоскафандру и принялся напяливать на него телепатический шлем. Второй прямо с порога бросил Альфеусу изолирующий шлем и, едва он успел надеть его, заорал:
– Поторопись! Наружу! Быстро! Инспектор бросился из помещения. Следом за ним скатились оба телепатчика.
– Сюда!
– крикнули из зарослей кустарника.
Не размышляя, Альфеус сиганул через кусты. Там лежал молоденький телепатчик. Голову он подпер ладонью, на бледном лице играла лихая улыбка. Порой мальчишка забывал о самоконтроле и тогда лицо его испуганно вытягивалось.