Земля Ольховского. Тайны чужого мира. Книга вторая
Шрифт:
– Кажется, я совсем не готова к таким приключениям! – немного виновато проговорила девушка. – Даже про ружье забыла… Это вы здесь как рыба в воде…
– Этот мир не для девчонок! – заметил через мое плечо Володя. – Тут не каждый мужчина выживет!
– Ты бы лучше помолчал, братец! – чуть раздраженно проговорила Наташа. – Сколько раз тебя Николай Александрович спасал! Я давно со счета сбилась!
– Тебя ничуть не меньше! – немедленно отозвался наш юнга.
Я прибавил обороты двигателю, и эта семейная перебранка, немного забавлявшая меня, прекратилась. Моя помощница, видимо, чтобы успокоиться окончательно, выбрала себе большой апельсин, а потом подала точно такой же брату, надо полагать, в знак примирения… В следующие полчаса также было не до разговоров, хотя впечатления от последнего приключения, похоже, лишили сна моих молодых подчиненных… Скоро далеко на востоке, сквозь дымку, стала проглядывать темная полоса – система островов, разделяющая два известных нам моря этого мира. Наташа вынула из футляра бинокль и поднесла его к глазам, пытаясь что-то разглядеть через лобовое стекло… Тем временем я сбросил обороты, и наш юнга немедленно воспользовался наступившей относительной тишиной.
– Николай Александрович! – сразу обратился
– При тщательном подборе полированных гребных винтов, оптимальном погружении антикавитационных плит и идеальном угле наклона мотора относительно днища, я думаю, около шестидесяти километров в час, – отозвался я, внимательно следя за кружившимся над нами морским птерозавром.
– Поможете мне сделать все как надо, когда мы вернемся на «Странник»? – не унимался наш юнга. – Тогда на судне будет хороший разъездной катер…
Крылатый гигант потерял к нам интерес – мы находились в рубке, и он, не усмотрев поживы для себя, повернул к югу и стал набирать высоту. Я глянул через плечо на парнишку и невольно улыбнулся – мне была понятна его страсть к моторным лодкам.
– Можешь рассчитывать на меня, – проговорил я, после небольшой паузы. – Если, конечно, у нас получиться доставить полюбившийся тебе раритет на «Странник».
Вновь прибавив ход, я чуть переложил штурвал на правый борт, чтобы отдалиться от берега еще на сотню – другую метров – море здесь было сравнительно мелководным, а мне сейчас особенно не хотелось сталкиваться с новыми неожиданностями. Наташа, положив бинокль на место, взяла следующий апельсин, а мне и брату оторвала от большой грозди по ярко-желтому банану. Темная полоса на горизонте постепенно ширилась, становилась все ярче, и через час уже можно было ясно различить отдельные острова, поросшие пышной, изумрудно-зеленой растительностью. Глянув на часы, я обнаружил, что приближается время смены очередной канистры, а до места предполагаемой остановки еще несколько километров пути. Мне очень не хотелось останавливаться в этом районе моря: из воды временами высовывались длинные шеи плезиозавров, показывались, плавники других, очень крупных ящеров, а над водой носились птеродактили – система островов и прилегающие к ним акватории изобиловали местной фауной. Поручив штурвал своей помощнице, я пробрался на корму и весьма оперативно сменил канистру прямо на ходу – мотор, «хлебнув» воздуха, конечно, заглох, но я запустил его в ту же минуту. Теперь двигаться пришлось осторожней – глубина не превышала нескольких метров, а когда мы углубились в этот настоящий лабиринт мелей и островов, пришлось снизить ход до минимума. Как и в прошлый раз, когда мы преодолевали этот участок (южнее на несколько десятков километров), вокруг лодки запорхали огромные стрекозы, здоровенные жуки и еще какие-то совершенно невероятные (помимо больших комаров) гигантские насекомые. Пришлось срочно закрыть двери рубки и плотно задвинуть бортовые стекла, а мне быть предельно внимательным – местами глубина не превышала одного метра. Однако, несмотря на всю мою осторожность, на протяжении одного часа редуктор мотора несколько раз цеплялся за подводные препятствия – благо, что винт не пострадал ни в одном из этих случаев, а в днище лодки два или три раза бились какие-то крупные животные. Чтобы не заблудиться в этой необъятной сети проливов и проток, мне пришлось ориентироваться по компасу, тем более что я был вынужден часто менять направление, выбирая самые глубокие проходы в этом болоте.
– Нам не пора остановиться? – спросила моя помощница, уставшая от длительного пребывания (а теперь еще и духоты из-за закрытых дверей и окон) в рубке.
– Здесь у нас не будет ни сна, ни отдыха! – отозвался я, осторожно огибая обширную сухую отмель, на которой расположилось какое-то длинное гребенчатое буро-зеленое чудище.
Наташа вздохнула и взяла очередной апельсин, а я почти сразу обнаружил более широкую и глубокую протоку, что позволило мне немного прибавить ход.
XII
Наконец мы выбрались из этого лабиринта проливов и мелей, потратив на его преодоление более двух часов. Для стоянки я почти сразу присмотрел сравнительно высокий островок, расположенный на несколько сотен метров восточней оставленного нами пояса болот. Однако, приблизившись к нему и обогнув по всей береговой линии, я обнаружил, что здесь на самом деле расположены четыре или пять островков, разделенных узкими (шириной лишь в несколько метров) проливами. Подогнав лодку к песчаному пляжу, я заглушил мотор, выбрался на берег и, взявшись за носовой рым, повел суденышко за собой в один из таких проливов, осторожно ступая в мелкой (около полуметра) прозрачной воде, где маленькими стрелами проносились целые стайки рыбешек. Выбрав сравнительную ровную песчаную площадку, я вытянул нос моторки на берег, взял из рубки ружье и окликнул Адмирала, чтобы произвести обычный тщательный осмотр окружающей местности. Здесь в изобилии рос двухметровый кустарник нескольких видов с широкими длинными листьями желтого, зеленого и красного цветов, поэтому я потратил почти полчаса, чтобы осмотреть островок площадью менее гектара. Кроме ящериц и змей, которые здесь попадались на каждом шагу, я заметил и чуть не споткнулся об крупную (размером с хороший хозяйственный таз) черепаху с зеленоватым пластинчатым панцирем, вспугнул пару белых птиц, похожих на домашних гусей, и какого-то мелкого зверька, напоминавшего кошку и крысу одновременно. Вернувшись к лодке, я разрешил своим подчиненным сойти на берег, посоветовав соблюдать максимальную осторожность. Натаскав плавника для костра, я поручил развести огонь нашему юнге, который все еще был неважный ходок, а сам на пару с Наташей занялся установкой палатки.
– Завтра у вас большая тренировка, и я хоть немного отосплюсь! – поделилась со мной девушка. – А когда вернемся к «Дредноуту», вообще буду спать целые сутки!
– Пожалуй, я за это время успею совершить еще один миникруиз! – рассмеялся я. – В восточном направлении. И вы будете избавлены от новых потрясений!
– Тогда я не буду спать и отправлюсь с вами! – вполне серьезно заявила моя помощница.
Управившись с палаткой, мы вынули из носового багажника всю необходимую посуду и продукты. Недолго думая, я вскрыл упаковку с сухим картофельным пюре, добавил яичного порошка и сухого
Сон мой, как всегда, был очень чуток, и я просыпался от близких криков птеродактилей, легкого плеска воды и даже от тихих голосов своих служащих почти каждые полчаса. Наташа легла часа через три после меня, а еще пару часов спустя я поднялся, отправил Володю спать, внимательно осмотрелся и взялся за выполнение обычной физической программы. От моря тянуло приятной прохладой и свежестью – не в пример району островов, где стоял устойчивый аромат болота. Температура почти в тридцать градусов тепла переносилась сравнительно легко даже при интенсивных физических нагрузках – я никогда не щадил себя в тренировках. В процессе занятий я каждые полчаса внимательно оглядывал море, но не обнаруживал ничего подозрительного. Над поверхностью воды (особенно ближе к островам) летали птеродактили всевозможных размеров и, похоже, даже мелкие птицы с яркими оперениями, а из воды временами выскакивала очередная рыбешка, спасаясь от хищников. Управившись со своей программой, я принял душ и, натащив уйму сухого топляка, развел огромный костер – мне была нужна зола для задуманного блюда. Пока прогорали дрова, я почистил и постирал кое-что из одежды, поставил дрожжевое тесто, сложил и убрал в рубку весь свой тренажерный комплекс, а потом занялся обслуживанием мотора, который уже совсем неплохо поработал в эти дни, но многое было еще впереди… Перелив остатки топлива из полупустой канистры (теперь у нас оставалось три с половиной канистры – около девяноста литров), я, как обычно, подключил к мотору полную канистру, а потом вновь сменил гребной винт, установив на этот раз тот, что имел шаг в двести восемьдесят два миллиметра. Закончив возню с мотором и вновь тщательно осмотрев лодку, я вымыл руки и вернулся к почти прогоревшему костру, где успела образоваться хорошая горка золы. Подкинув дров, я развел еще одну упаковку картофельного пюре, добавил в него соли, приправы и немного растительного масла (чтобы эта планируемая начинка не была слишком сухой). Затем, смазав обе сковороды растительным маслом, я выложил на них часть теста, старательно разровнял, сверху положил только что приготовленную начинку и закрыл большими сочнями (в виде лепешек) из оставшегося теста. Прикрыв будущие пироги плотными крышками (обе сковороды имели отлично прилегающие крышки), я дал им минут двадцать на вторичный подъем теста, а потом тщательно зарыл в раскаленную золу. Дело было, конечно, рискованным – контролировать в таких условиях готовность пирогов было невозможно и приходилось полагаться на интуицию, так что мы могли запросто остаться и без обеда. Минут через десять от костра потянуло приятным запахом свежеиспеченного хлеба – не помешали даже слой золы и плотные крышки. Выждав еще несколько минут (в электрическом духовом шкафу я обычно держал пироги не более четверти часа), я разгреб палкой золу, прицепил к сковородкам съемные стальные ручки и вытянул их на песок. Приподняв крышки, я обнаружил, что моя затея удалась – верхние корочки имели приятный румяный оттенок, а отлично поднявшиеся пироги полностью заняли весь объем сковородок. Адмирал, следивший за мной, стал шумно принюхиваться, и я, прикрыв сковородки бумажными салфетками, прошел к лодке и выложил ему взятый накануне трофей… Из палатки в это время выбралась Наташа и подхватила приготовленное для нее ведро с водой. Теперь до обеда оставалось примерно полчаса, и я не спеша выбрал в рубке пару дынь, тщательно сполоснул их родниковой водой (ее оставалось не более десяти литров, а здесь пока возобновить запас было негде) и отнес к костру. Подкинув дров в огонь, я поставил воду для чая, разложил на песке служащую нам скатертью полиэтиленовую пленку, а потом выложил на нее посуду. Поднялся Володя и отправился умываться, а к костру подошла моя помощница, как во все последние дни, предпочитавшая не одеваться и расхаживать лишь в купальнике. Поймав мой строгий (по крайней мере, мне хотелось, чтобы он был именно таким) взгляд, она улыбнулась:
– Оденусь к вечеру, и в лагере буду соблюдать установленные вами для меня правила! Вы ведь тоже не очень торопитесь в такую жару наряжаться в ваши элегантные охотничьи костюмчики!
Перед самым обедом я еще раз поднялся на самую высокую часть островка и осмотрел горизонт. Все было спокойно, вот только мне совсем не нравилась близость зоны островов, до которой было не более полукилометра…
Управившись с дынями, мы принялись за пироги, которые я порезал на кусочки очень приличных размеров.
– Вы слишком вкусно готовите, Николай Александрович! – заявила Наташа, потянувшись за добавкой. – Кажется, мне пора тренироваться вместе с вами!
– Когда я это слышу, то у меня неизменно возникает вопрос: зачем же готовить невкусно? – с улыбкой отозвался я, наливая в кружки хорошо настоявшийся черный чай.
– Мне все время хочется спросить – что вы еще умеете готовить, – сказала моя помощница и тоже улыбнулась. – Но я опасаюсь выглядеть в ваших глазах гурманом в не самом лестном значении этого слова, конечно…
– Сказала бы прямо – обжорой! – заметил наш юнга, беря очередной кусок пирога.
– Жаль, что апельсины у нас в лодке! – тут же отозвалась его сестра. – Я бы запустила в тебя самым большим!
– Ты не думаешь, что он сразу полетит обратно? – последовал немедленный ответ.
Вмешиваться в их перебранку, разумеется, я не стал и на этот раз – похоже, что это было их традиционное семейное развлечение, и на деле подручные предметы никогда не шли в ход. Я налил себе еще немного чаю и глянул по сторонам: увидеть отсюда можно было очень немного, поэтому перед началом сборов в дорогу следовало еще раз подняться на возвышенность.