Земля Ольховского. Тайны чужого мира. Книга вторая
Шрифт:
– А здесь вы разрешите мне искупаться? – спросила Наташа, кивнув на естественную каменную чашу глубиной метра полтора, наполненную кристально чистой родниковой водой.
– Под моим присмотром! – улыбнулся я в ответ. – И если вода не окажется для вас слишком холодной!
Ожидания мои оправдались – неширокая (около двух метров) расщелина, через каждые пятнадцать-двадцать шагов менявшая направление под незначительными углами, вела прямо к вершине общего скального массива. Дно ее было сравнительно ровным – всюду лежал лишь мелкий щебень и кое-где небольшие глыбы черного камня. Минут за двадцать мы поднялись на самый верх и сразу ощутили легкий прохладный ветерок, тянувший с моря. Осторожно пробираясь по неровной поверхности, испещренной многочисленными трещинами и усеянной обломками всевозможных размеров, часто подавая руку в опасных местах своей спутнице, я направился к окончанию массива, выбирая также наиболее высокое место для наблюдений. Наконец, остановившись на сравнительно ровной площадке, неподалеку от края утеса там, где он отвесно
– Нам ведь надо обязательно побывать там? – спросила Наташа, внимательно посмотрев на меня. – Чтобы потом не пришлось жалеть…
– Хорошо! – вдруг решился я – в чем-то девчонка была права. – Но теперь никаких прогулок среди этих громадин – мы лишь взглянем на них издалека…
До Города был около ста километров – отсюда мы могли видеть лишь вершины колоссальных сооружений, которые, казалось, просто висели в туманной дымке, а сам участок суши, где они находились, пока оставался совершенно недоступен для наблюдения. Может быть, там заканчивалось Западное море или находился более-менее крупный полуостров, а возможно, и сам этот огромный водоем поворачивал под большим углом на север или на юг…
– Вы очень боитесь меня потерять, Николай Александрович? – вдруг спросила девушка и сразу улыбнулась, когда я обеспокоенно посмотрел на нее. – Мне кажется, что вы меня очень сильно любите…
– Конечно! – немедленно отозвался я и невесело улыбнулся в ответ. – По-отечески…
Девчонка отвернулась, пару раз глубоко вздохнула, но от высказываний удержалась – ясно было, что мои слова пришлись ей совсем не по душе. Через пару минут мы отправились назад, и моя помощница больше не проронила ни слова, хотя от моей помощи при спуске не отказалась и без колебаний подавала мне руки, даже когда в такой поддержке не было особой необходимости… Вернувшись в лагерь, я искупался в каменной чаше под родником – вода оказалась довольно холодной, но вполне терпимой, учитывая местную жару (температура на морском побережье неизменно держалась в районе тридцати градусов тепла). После этой «ванны», внимательно осмотрев все вокруг, отправился спать – шел лишь десятый час «вечера», но я чувствовал сильную усталость и, ко всему, должен был сменить как можно раньше на дежурстве своих подчиненных. Мой отдых прошел без особых тревог – я лишь пару раз просыпался, когда в заводе негромко плескалась рыбешка, и слышал, как осторожно пробралась в свое отделение моя помощница. Через шесть с небольшим часов, выйдя из палатки, я обнаружил, что Володя заснул на ее пороге, а рядом, положив здоровенную голову на мощные лапы, дремал Адмирал…
– Как нога? – на всякий случай спросил я, едва парнишка поднял голову, еще плохо соображая со сна, хотя и так было все ясно – рана не особенно тревожила его, раз не помешала крепко уснуть.
– Почти не болит! – отозвался наш юнга, поднимаясь и для проверки слегка опираясь на больную ногу.
Пообещав перевязку после обеда, я отправил его спать, а сам занялся малой тренировкой. Кругом все оставалось совершенно спокойным – над нашей стоянкой даже не пролетали летучие ящеры или местные птицы, которых прежде было в изобилии. Управившись со своими занятиями, я даже решился искупаться в самой заводе, впрочем, предусмотрительно нацепив пояс с подводным ножом. Здесь было сравнительно глубоко: метров десять-пятнадцать, но дно хорошо просматривалось сквозь прозрачную воду под яркими лучами Агни, так что никакого риска с моей стороны не было. После купания я занялся обычными делами, стараясь не шуметь, чтобы не тревожить сон своих подчиненных: чисткой и стиркой одежды, между делом поставил тесто для лепешек, а когда оно подошло – вынул из носового багажника печку (дров поблизости не наблюдалось) и водрузил на огонь сразу две сковороды. Обдумывая планы на сегодняшний день, я решил задержаться еще на сутки (привычные для нас двадцать четыре часа) и дать своим подчиненным время на отдых, после всех потрясений, в этом сравнительно спокойном месте. Немалую роль в моем решении также сыграло здесь наличие перед входом в расселину сравнительно просторной площадки с твердым грунтом, вполне подходившей для установки моих походных снарядов и казавшейся очень удобной для проведения большой тренировки.
Через час, наготовив целую гору румяных лепешек, я смешал яичный порошок с сухим молоком, добавил воды, соли и некоторые приправы, собираясь сделать из всего этого омлет. В это время из палатки показалась Наташа в розовом купальнике и попросила у меня разрешения искупаться в каменной чаше у родника. Я рассеянно кивнул в ответ, решая приготовить салат или ограничиться вместо него очередной дыней. Однако, заглянув в рубку, отдал предпочтение первому – помидоры, огурцы и зеленый лук не могли слишком долго храниться в такую жару. Вымыв овощи, я принялся нарезать их, попутно добавив сухого горючего в печку и поставив на огонь будущий омлет в сковороде с плотной
– Давайте, Наташа, пока закипает вода для чая, займемся вашими ушибами! – предложил я.
Возражений не последовало, и я выбрал на этот раз в аптечке менее радикальное средство – отека почти не наблюдалось и боль, по словам моей пациентки, была очень умеренная. Усадив девушку на надувное сиденье, я занялся сначала ее плечом.
– Я решила теперь быть только вашей помощницей! – после некоторого молчания объявила Наташа. – В полном соответствии с вашим желанием…
– Похвальная инициатива! – улыбнулся я, добавляя крем на место ушиба. – Впрочем, я и нанимал вас, как секретаря экспедиции!
– Видимо, я должна извиниться перед вами, Николай Александрович! – продолжала девчонка, встряхнув своими роскошными волосами (мне пришлось аккуратно убрать ее замечательные локоны с массируемого плеча). – Почему-то я все время забываю, что являюсь вашей служащей!
– Ложитесь на живот, и займемся спиной, – сказал я, вновь оглядываясь по сторонам – осторожность никогда не покидала меня, даже в те минуты, когда самый достойный для меня предмет внимания находился прямо перед глазами… – Скажите, милая помощница, а у вас получится быть просто моей служащей?
– Нет! – сразу ответила девушка, вздрагивая от моих прикосновений к своей пояснице, и после небольшой паузы добавила. – Можно задать этот же вопрос вам?
Из палатки вышел Володя, а в котелке на печке закипела вода, и наш разговор на этом прервался. За обедом, когда мы обсуждали текущие дела, наш юнга предложил заняться сегодня рыбной ловлей, если я, конечно, обеспечу его наживкой – сам он пока не ходок. В заводи плескалась неплохая рыбешка, хотя и не слишком крупная, поэтому я решил помочь в этом деле парнишке, тем более что нужно было чем-то кормить и Адмирала, который, понятно, не мог питаться кашами или омлетами. Сразу после еды, когда Наташа взялась мыть посуду, я захватил из лодки маленькую саперную лопатку и копнул в нескольких местах влажную землю под фиолетовым кустарником. Почти сразу обнаружились обычные дождевые черви, совершенно схожие с теми, что живут в привычном для нас мире. В качестве посуды для этой наживки я использовал только что опустошенную банку из-под сгущенного молока и через несколько минут отнес ее Володе, который расположился со своими удочками на узком каменном карнизе заводи по противоположную сторону от родника с его чашей. Сам я, тем временем, занялся обслуживанием мотора, проверкой штуртроса и всех остальных элементов дистанционного управления. Наташа было хотела расположиться рядом со мной, но у нашего юнги тут же клюнула приличных размеров рыбешка, и ей пришлось срочно нести брату подсачок, а потом помогать ему вытаскивать добычу. Через полчаса, сделав небольшой перерыв, я подошел к ним, чтобы взглянуть на улов и был приятно удивлен, увидев с десяток красноперых поперечно-полосатых рыбин длиной в тридцать-сорок сантиметров, напоминавших мне некоторые прибрежные виды тихоокеанских морских окуней. Закончив возиться с лодкой и мотором, я принялся за чистку и смазку всего нашего арсенала огнестрельного оружия, малейшая неисправность которого могла обернуться в этих условиях настоящей трагедией. После настал черед установки тренажерного комплекса, подготовки мешков для отработки ударов и различных утяжелителей, а едва управившись с этим, я взялся за приготовления ужина – наваристой ухи из богатого улова (более двух десятков рыбин) моих подчиненных, значительной частью которого совсем неплохо успел подкрепиться Адмирал. А после ужина, наконец, сделал перевязку Володе и объяснил ему, как починить сапог и штаны, снабдив его для этой работы всем необходимым. Так, за мелкими хлопотами, для меня прошел весь день в этом спокойном, очень уютном месте с необычными красно-фиолетовыми зарослями кустарника, и даже как-то неожиданно наступило время отправляться спать.
Х
Моя большая тренировка прошла без каких-либо проблем, и по ее окончании я еще более смело искупался в заводи и даже несколько раз переплыл ее от берега к берегу – в прозрачной воде плавали лишь уже опробованные нами (и совсем неплохие на вкус) полосатые красноперые рыбы и еще множество всякой мелочи. На обед я нажарил все, что осталось от вчерашнего улова и, похоже, в таком виде эта рыба оказалась гораздо вкуснее, по крайней мере, моя помощница, как обычно, первая сняв пробу, была в восторге.
– Как ваши ушибы? – поинтересовался я, раскладывая на двух сковородках последние кусочки рыбы, слегка обваленные в муке.
– Почти не чувствуются! – цепляя вилкой очередной румяный ломтик, отозвалась девчонка. – Но ваша помощь все еще необходима!
Сходив за аптечкой и взяв уже используемый накануне крем от ушибов, я вновь занялся плечом и поясницей своей помощницы, между делом присматривая за сковородками и успевая также поглядывать в темно-синее небо этого необыкновенного мира.