Земля Ольховского. Возвращение. Книга третья

Колчигин Константин Владимирович

— Значит, спать-то нам сегодня на поклаже предстоит, Николай Александрович? — уточнил доктор в перерыве между второй и третьей тарелкой бульона. — Да ещё вы остаётесь… Как-то неспокойно даже!

— Только не начинай, Олег Сергеевич! — даже нахмурился Огнев. — У меня самого душа не на месте… Избаловались мы под присмотром Николая Александровича. Самим за себя отвечать надо уметь!

— Видел я, Иван Ильич, как ты сегодня с кабаном воевал, — заметил Козырев.

— Страшно вспомнить…

— Лучше не вспоминай, Олег Сергеевич! — остановил я врача, а потом глянул на заместителя. — Да и ты, Иван Ильич, тоже что-то раскис совсем! Понимаю, конечно, что подзатянулась наша экспедиция и устали все очень, но недельку нужно ещё потерпеть, а

там уже все вы у меня на судне будете — Да вот судно бы только на месте оказалось… — начал было Козырев, и мой заместитель тотчас шумно вздохнул и покачал головой.

— Не вздумайте у меня в дороге ругаться! — строго сказал я. — Узнаю — и тому, и другому несдобровать!

— Всё нормально будет, Николай Александрович! — немедленно заверил меня Огнев. — Постараемся.

Через полчаса мои люди забрали личные вещи, посуду и даже оставшиеся заготовки под деревянные примусы: кубрик и склад как-то сразу сиротливо опустели — даже мне не понравилась эта картина, а Наташе стало вовсе не по себе. В четырех лодках разместились семь человек и два здоровенных пса, а потом я определил степень загрузки каждого судёнышка, и мы несколько перераспределили багаж между ними.

— Часов через восемнадцать — двадцать мы вас нагоним, — сказал я на прощание. — Будьте все внимательны, длительных остановок не делайте, а оружие держите наготове!

Негромко загудели двухсильные моторчики, и лодки неторопливо тронулись с места — я проводил их взглядом и оценил скорость против течения примерно в четыре узла. Совсем неплохо для начала, но дальше течение, несомненно, заметно усилится, и это скажется на времени продвижения лодок к Ледовому барьеру. Но ничего страшного, всего лишь сто километров, рукой подать. Доберутся!

Мы с Наташей подошли к корме «Дредноута», я вскочил на неё сам и подал руку девушке — Адмирал запрыгнул следом. В моей «каюте» Наташа, как обычно, забралась на лежанку, а я взял с полки «ежедневник» и сел у стола на скамейку, чтобы сделать необходимые записи и произвести некоторые расчёты.

— А мне почему-то тревожно, Николай Александрович, — после минутного молчания поделилась моя помощница. — Понятно, что с вами я в полной безопасности, а вот за наших мужиков я даже немного волнуюсь…

— Всё будет в порядке, — отозвался я, занятый расчётами. — Можете быть спокойны. — Так вы возьмёте меня замуж, Николай Александрович? — слегка изменившимся от весьма щекотливой темы вопроса голосом вдруг спросила девчонка.

— Прямо сейчас? — машинально спросил я, переходя от колонок цифр к действительности, а потом, подняв голову и, встретившись взглядом с собеседницей, несколько даже смущённо рассмеялся. — Простите меня пожалуйста, Наташа! Я имел в виду совсем не то, что могло вам сейчас показаться…

— Вот уж не знаю, Николай Александрович, что вы на этот раз имели в виду, — мило улыбнулась в ответ девушка. — Может быть, как раз то, что мне показалось…

— Ничуть не бывало! — возразил я и опять засмеялся. — Просто слишком уж углубился в расчёты! А что касается вашего вопроса… Давайте мы поставим его иначе: вы пойдёте за меня замуж?

— Да, Николай Александрович! — ещё более мило улыбнулась девчонка. — А вы сомневались?

Минут через десять я отправил свою помощницу спать, пару раз поцеловав в щёки на прощание, а потом обошёл «Дредноут», наглухо закрыв двери и окна кубрика, после тщательно заперев и кормовую дверь (в помещении Наташи одно из окон было полностью закрыто, а другое — наполовину). Проведя в раздумье ещё с полчаса, я наконец стал готовиться ко сну и сам.

XV

Через пять часов я поднялся — меня ждала большая тренировка, надел спортивный костюм и вышел наружу. Вокруг всё было спокойно, дул лёгкий северный ветерок, Агни светил сквозь умеренную дымку, а температура так и держалась около восемнадцати градусов тепла. Где-то в чаще неподалёку опять похрюкивали кабаны (наверное, из другой семейки, ещё не напуганной нашими

собаками), с резкими криками пролетели невысоко надо мной сразу несколько крупных серо-белых птиц, а за рекой раздался протяжный трубной звук… Тщательно прикрыв наружную дверь, приступил к своим занятиям, решив даже во время пробежки не удаляться от «Дредноута» более чем на пятьдесят — шестьдесят метров. И опять всё обошлось без происшествий — даже мой верный сторож ни разу не заворчал, лишь метрах в ста по течению реки группа оленей вышла из прибрежного кустарника на водопой, да вчерашнее стадо мамонтов прошествовало вброд через русло в обратном направлении… По окончании тренировки я вновь искупался в реке и даже проплыл с десяток метров, хотя вода и была здесь уже обжигающе холодной. Минут двадцать я потратил на разборку своего тренажёрного комплекса и укладку его в рубке моторки со стороны правого борта. Набрав воды в ведро из нержавеющей стали, я прихватил из носового багажника лодки печку на жидком горючем, отнёс всё это к «Дредноуту» и прямо на кормовой площадке поставил греть воду для помощницы (печку разжёг от бензиновой зажигалки, которых у нас имелась ещё пара коробок, да и у всех моих людей в каждом кармане). В своём помещении я порылся в одной из своих необъятных сумок и вытащил новенький комплект: рубашка и брюки тёмно-синего цвета из плотной джинсовой ткани — к исходу сегодняшнего дня должно было стать ещё прохладнее. Неторопливо оделся и тщательно навесил на себя весь обычный арсенал, не забыв также пристегнуть патронташ с патронами двенадцатого калибра на пояс. К этому времени вода успела нагреться, и я поставил ведро у дверей своей помощницы, предварительно постучав. Бензиновую печку я теперь водрузил на стол в своей «каюте», чтобы приготовить обед (по привычному нам времени шёл первый час пополудни) — находиться в опустевшем кубрике как-то совершенно не хотелось. Поставив на огонь один из малых котелков, я вскипятил в нём воду, развёл сухого молока, высыпал овсяные хлопья, добавил немного соли и сахару, а потом и обезвоженного сливочного масла, вскрыв очередной герметичный пакет с ним. Когда каша стала «подходить», я убрал её с огня, плотно прикрыв котелок крышкой, а на его место поставил сковородку, чтобы напечь оладьей из пресного теста. Между делом пришлось сходить к мотолодке, чтобы захватить из носового багажника, помимо муки и разрыхлителя, пару банок сгущённого молока с какао — для будущих оладьей. За их выпечкой меня и застала Наташа, появившаяся на пороге моего тесного помещения тщательно причёсанная и слегка подкрашенная (приобретённых Огневым комплектов косметики при очень умеренном потреблении хватило на год), но… пока в голубом халате — совсем по-домашнему.

— Вам помочь? — спросила она, привычно подставляя щёку для поцелуя. — За мной салат, если не возражаете…

В тесноте «каюты» нам было не повернуться, и мне пришлось свернуть свой спальный мешок с одеялами (воздух из надувного матраса я уже выпустил), чтобы моя помощница могла готовить салат прямо на топчане, поставив миску на доски и нарезая овощи (помидоры и огурцы) на весу. На сильном огне бензиновой печки оладьи испеклись в считанные минуты, и я поставил кофе, успев намолоть зёрна на ручной мельнице.

— Кажется, всё готово, — заметил я, расставляя тарелки. — Вы очень голодны, Наташа?

— Чуть-чуть, — отозвалась она, подкладывая себе на доски лежанки тёплое одеяло. — Вчерашние отбивные, которые вы не пожелали есть, оказались очень тяжёлые!

Мы помолчали несколько минут, занятые салатом, а я время от времени поглядывал на так близко сидевшую (наши колени соприкасались) от меня очаровательную девчонку и никак не мог представить её своей женой… Раскладывая кашу, моя помощница приподнялась, а потом устроилась на лежанке, положив нога на ногу — полы халата, не имевшего застёжек, и державшиеся лишь на поясе, разошлись, почти целиком открыв гладкое полное бедро. Поймав мой невольный взгляд, девушка заметно покраснела и без лишней суеты поправила халат.