Земля Ольховского. Возвращение. Книга третья
Шрифт:
Минуты через три-четыре в конце коридора появился яркий дневной свет от открытого настежь люка, в проход спустились три человека и торопливо направились ко мне.
— Ну, у меня прямо от сердца отлегло, Николай Александрович, когда услышал вас по рации! — издали (в своей обычной манере) заговорил Огнев.
— Это же надо на такое решиться — в одиночку против целой банды!
— Да какие это бандиты, Иван Ильич! — отмахнулся я, указывая на своих пленников лучом фонаря. — Недоразумение одно…
Неудачливых пиратов отстегнули от решётки, тут же перецепили наручники, заведя руки им за спину, а
— Нас здесь одиннадцать: девять членов экипажа и два представителя бункеровочной компании, — сорванным простуженным голосом сообщил он мне. — Сможете выпустить нас?
Оглянувшись по сторонам, я увидел Петра и Василия возвращающихся ко мне — дождался, когда они подойдут ближе и указал им на хорошо запертый люк. Оба мужика тут же схватились за рычаг, а я опять осмотрелся, ища глазами Огнева — наверняка наш предприимчивый второй помощник уже что-то наметил в боевые трофеи…
— Не поддается, Николай Александрович! — пробасил Василий. — Намертво вроде как закрыли!
— Что значит — не поддаётся? — строго сказал я, оглянулся на надстройку и, увидев на её стене пожарный щит старого образца, подтолкнул Петра в его сторону. — Тащи сюда лом!
Через полминуты Василий взял принесённый товарищем здоровенный лом, подсунул его под рычаг, встал поудобней, навалился, закряхтел, и толстый стальной стержень согнулся под прямым углом в его ручищах…
— Слабоват лом-то, едрена его мать, Николай Александрович! — в сердцах высказался мужик. — Надо бы гранату заложить!
— Какую гранату, Вася! — хмуро отозвался я, толкая рычаг каблуком. — Там люди сидят! Ищите кувалду!
Позади нас что-то оглушительно грохнуло, и на палубу посыпались осколки стекла. Оглянувшись, я увидел, что почти все окна третьего уровня надстройки вынесло наружу…
— Что это за чертовщина? — раздражённо сказал я, настороженно оглядываясь по сторонам.
— Вроде как взрыв, Николай Александрович… — пояснил было Пётр, а потом, поймав мой выразительный взгляд, умолк на полуслове…
— Взрыв… — машинально проговорил я, уже догадываясь, в чём дело, а потом окликнул всё ещё не показывающегося Огнева. — Иван Ильич, это ты там буянишь?
— Да я тут пиратский сейф грохнул, Николай Александрович! — высунулся из разбитого окна сияющий Огнев. — Наличности здесь — четыре мешка!
— Ладно, оприходуй поживей и иди к нам на помощь! — распорядился я и тут же велел стоявшим с разинутыми ртами мужикам. — Быстро ищите что-нибудь
К тому времени, как второй помощник оттащил пухлые брезентовые мешки в катер и вернулся назад, Василий выломал где-то тяжеленный электродвигатель и начал со страшным грохотом молотить им по рычагу. Тот поддался не сразу — нехотя двинулся лишь удара с десятого, когда у двигателя раскололся чугунный корпус и наш богатырь развернул его другой стороной… Через пару минут люк наконец открыли, и из машинного отделения стали подниматься на палубу измождённые люди в грязной форменной одежде. Ко мне приблизился чумазый верзила неопределённого возраста, водрузил на давно нечёсаные соломенные лохмы мятую фуражку, потёр чёрной ладонью многодневную щетину на квадратном подбородке и назвался капитаном.
— У тебя что в танках? — поинтересовался я. — Дизельное топливо?
— Вроде как… — не слишком-то уверенно проговорил озадаченный моряк. — Если вам заправиться нужно, то это не ко мне — к представителю бункеровочной компании.
Ко мне тут же протолкался ещё более чумазый лысоватый субъект, одетый в жутко измятый и покрытый пятнами машинного масла пиджак (брюки также были не в лучшем состоянии).
— Господа! — весьма бесцеремонно начал он. — Бункеровка только за наличный расчёт!
— Вот те на… — пробурчал за моей спиной Василий. — Спасай таких…
— Давайте, Николай Александрович, его назад в трюм засунем! — вполне серьёзно предложил Огнев, и чумазый представитель компании даже изменился в лице.
— Господа… так нельзя господа… — торопливо заговорил он. — Меня же с работы уволят, господа!
— Я тебя прямо сейчас уволю! — пробасил Василий и, недолго думая, сцапал грязного субъекта за воротник пиджака.
Однако представитель компании неожиданно проворно вывернулся из ручищи мужика и быстро спрятался за меня.
— Господа! — завопил он. — Мы же цивилизованные люди, господа!
— Рассчитаешься с ним наличностью из твоих трофеев, Иван Ильич! — распорядился я — Огнев не слишком охотно кивнул в ответ, — а потом повернулся к капитану танкера, который сейчас куда больше походил на кочегара, едва отстоявшего вахту. — Распорядитесь запустить машины и следуйте за нашим катером.
— Людям бы помыться — подкормиться чуть-чуть! — резонно заметил он в ответ. — На ногах еле стоят…
— Подкормитесь и помоетесь в пути! — раздражённо ответил я. — Без нас вам не выбраться из этих мест, а у меня нет желания дожидаться, когда вы все приведёте себя в божий вид!
Спорить капитан со своими спасителями не стал и, лишь с пониманием кивнув в ответ, начал отдавать необходимые распоряжения. Тем временем мы вернулись на катер, двигатель которого так и продолжал работать на случай неожиданного бегства, ненадолго подошли к каменистому берегу, где и оставили наших пленных, не забыв бросить рядом с ними ключи от наручников и последний ящик с НЗ. За прошедшие четверть часа на танкере и сухогрузе запустили двигатели, оба судна снялись с якорей и, когда мы отошли от берега, двинулись за нами. Идти пришлось малым ходом, не более десяти узлов — наши сопровождающие на большее были не способны, и скоро стало ясно, что заправку яхт придётся проводить в темноте — наступали долгие северные сумерки (было время белых ночей).