Земля – Паладос

Костин Михаил

— Я больше не священник Света, — хрипло произнес Исаак.

— Ты его убил…

— Он сам, — ответил Исаак. — И он мог убить нас. Он хотел убить нас. Он пытался убить нас.

Слова звучали как мантра, словно следователь убеждал сам себя.

— Но он не был ни Призраком, ни одержимым. Он был просто человек.

— Просто человек, желающий твоей смерти, — убийца, — покачал головой Исаак.

— А ты?

— А я защищался, — твердо повторил Браун. — Я не знаю, насколько это достойно или недостойно

священника Церкви Света, но для обычного человека это нормально.

— Но брат Исаак…

— Мистер Браун, — снова качнул головой Исаак. — С сегодняшнего дня только так. Пойдем.

Джунгли редели. Теперь вокруг все больше проявлялись горы. Лес отступал, и Исаак не знал, радоваться этому или грустить.

Гер и его люди догнали их к полудню. Местное светило было в зените, когда сзади послышались первые выстрелы. Уставший донельзя Исаак взбодрился. Ноги сами собой понеслись вперед, словно только и ждали возможности побегать на длинные дистанции.

— Быстрее, — прикрикнул он на Антрацита, которому пробежки давались с огромным трудом. Ноги у инопланетянина были не в пример короче, и мчаться с той же скоростью он не мог чисто физически.

Исаак, чувствуя, что убегает далеко вперед, останавливался и отстреливался, пока синекожий нагонял его. И только потом бежал дальше.

— Может, — просипел через сбитое дыхание спут, — вернемся к деревьям. Там есть где…

Он захлебнулся, и фраза оборвалась, но священник прекрасно понял, что имел в виду приятель.

— Негде там прятаться. Их много, нас двое. Смотри, пещера, дуй туда.

Спут припустил вперед, часто перебирая короткими ножками, словно в нем поменяли батарейку. Исаак притормозил, выстрелил пару раз от бедра. Промазал. Первые из преследователей уже выскочили из-за деревьев и карабкались по склону следом за ними.

Отметив, что ему неплохо бы попрактиковаться в стрельбе, Исаак бросился вдогонку за Антрацитом. Тот ждал у пещеры и заходить не торопился.

— Чего стоишь?

— А вдруг там нет другого выхода? — Губы спута подрагивали.

— Ну и бог с ним. — Браун подтолкнул приятеля к входу в пещеру. — Даже если и нет, что с того? Пусть попробуют нас оттуда достать. Перестреляем их по одному на входе.

Из-за спины прилетел сгусток плазмы, с силой шмякнулся в скалу в метре от головы Исаака.

— Или они нас перестреляют, — проворчал спут и полез внутрь.

Браун развернулся и, выстрелив еще пару раз, поспешил за Антрацитом.

После палящего солнца Семеги в пещере казалось темно даже при включенном фонаре. Когда Исаак вломился внутрь, спут уже обшаривал лучом стены. Его радостный возглас донесся от дальней стены.

— Сюда, брат… — спут осекся и добавил: — Браун. Здесь есть проход.

И прежде чем Исаак успел что-то сказать, синекожий

бросился в темноту туннеля. Раздумывать было некогда, и священник-следователь Церкви Света кинулся навстречу темноте. Неизвестной, ветвящейся, уходящей вглубь неизученной планеты, названной в честь любимой библиотеки какого-то давно склеившего ласты спута.

Глава 19

На черном корабле творилось что-то невероятное. Габриель уже час вслушивался в отголоски происходящего и никак не мог понять, что случилось. Сперва все было похоже на обычное нападение. Потом стало казаться, что это не черный космолет кинулся в бой, а напротив, напали на него. Наконец звуки стали раздаваться со всех сторон и производили впечатление, будто на сам черный корабль напали пираты и теперь выносили награбленное и добивали выживших, но такое в принципе было невозможно. Пираты никогда не нападали на пиратов. Кодекс чести запрещал, а его соблюдали свято. А федералы или техномаги, решившие усмирить пиратов, вряд ли стали бы заниматься грабежом, скорее отбуксировали захваченный космолет в ближайший порт вместе с грузом.

Топот, грохот, неразборчивые выкрики неслись отовсюду, со всех уровней черного корабля. Шебуршание за дверью тоже усилилось. Потом дверь поползла в сторону, и в освободившийся проем вломилось несколько человек, или, вернее сказать, существ. Представитель хомо сапиенс среди них был один, остальные — инопланетный сброд всех мастей. Впереди шагал могучий урианин с широкими плечами и огромной ряхой. По бледной физиономии, которая очень походила на морду свиньи, шли нездоровые красные пятна. За ним стояли еще две свиньи помельче, три сибра и один мужик с вислыми усами, в подранной клетчатой рубахе.

— А вот и капитан, — радостно возопил мордоворот урианин.

На его роже добавилось красного цвета, а в руке красномордого появился нож.

— Я не капитан, — мрачно сообщил Габриель, не особенно надеясь, что ему поверят.

— А что господин «не капитан» делает в капитанской каюте? — уличил красномордый.

— Сидит в плену.

— Пленник врага — наш друг, — выкрикнул заученно мужик в разодранной рубашке.

Красномордый почувствовал, как у него забирают инициативу, и осадил усатого:

— Погоди.

После чего пристально посмотрел на священника. Габриель выдержал взгляд с молчаливым достоинством.

— Вот интересно, — ядовито начал красномордый. — Почему все пленники в трюме. В кандалах. Готовятся стать рабами. За них уже цену назначили. А один, — он выдержал драматическую паузу, — сидит в каюте капитана пиратского корабля. Ест от пуза, пьет…

Свиномордый поднял чашку из-под капитанского кофея и принюхался. Остатки напитка присохли к донышку забытой с утра чашки. Красномордый чихнул.