Земля плоская. Генеалогия ложной идеи

Джакомотто-Шарра Виолен

Во второй части мы отслеживаем авторов мифа – в целом достаточно молодого, – который приписывает веру в плоскую Землю средневековью. Мы пытаемся выяснить, какими соображениями они могли руководствоваться и каких идеологических рамок придерживались. В качестве ответа мы вновь представим источники, которые не рассматривают ни Рассел, ни Патрик Готье-Дальшe, и проиллюстрируем свой рассказ фрагментами из текстов. Попутно возникает еще один вопрос: почему мы так дорожим этим мифом? Отвечая на него, мы попытаемся снабдить читателей, преподавателей, популяризаторов средствами, позволяющими под более широким углом рассмотреть расхожие заблуждения дня сегодняшнего, когда все ощутимее заявляют о себе такие спорные понятия, как «постправда», «альтернативная правда» или «альтернативные факты».

В начале этой книги мы считаем необходимым отметить следующее: авторы появившегося около десяти лет назад коллективного

труда «Галилей в застенке и другие мифы о науке и религии» (Galileo Goes to Jail and Other Myths about Science and Religion) рассмотрели ряд мифов, отражающих «конфликт науки и религии», каким Джон Уильям Дрейпер и Эндрю Диксон Уайт в свое время представили его в США (см. часть II, гл. 3). Многие мифы выбраны справедливо, некоторые – с натяжкой, а их трактовка отличается тенденциозностью: появление этой публикации, выпущенной издательством Гарвардского университета при поддержке американского Фонда Джона Темплтона, по всей видимости, преследует иную цель, нежели восстановление научной истины. По мнению Гийома Лекуантра 7 , этот фонд пытается «размыть правомерные эпистемологические границы между религией и наукой» и продвигает идею их примирения, что совершенно не соответствует цели предлагаемой работы. Мы не занимаемся изучением, безусловно, крайне сложных отношений религии в целом или отдельных ее ветвей и науки, никого и ничто не пытаемся «реабилитировать». Но среди мифов, связанных с представлением о плоской Земле, есть и такой, который говорит о сопротивлении церкви: наше намерение интерпретировать его в научном ключе не имеет ничего общего с прозелитизмом. Для нас очевидно, что были периоды, когда религия препятствовала научной деятельности, которая в другие времена находила, в свою очередь, способы развиваться в ее тени: эта проблематика заслуживает отдельного изучения и не является предметом нашей книги. Очевидно также, что религиозность ученого, как и его атеизм, не является залогом научной ценности его исследований. Мы попробуем показать, что не следует доверять идеологическим конструкциям, задействованным при пересмотре истории науки.

7

Lecointre, 2012.

ЧАСТЬ I

Как создавалось и распространялось учение о сфере

Глава I

Становление античных теорий

Исследуя античные теории, историк располагает только текстовыми или иконографическими источниками, причем лишь теми, которые сохранились. За отсутствием института изучения общественного мнения, который мог бы путешествовать сквозь столетия, мы не знаем, что думал крестьянин II века до н. э. или булочник V века от Рождества Христова. Из интересующих нас эпох нам дано в основном лишь то, что создано узкой категорией лиц, часто наделенных привилегиями и непременно образованных. То обстоятельство, что рукописи копировали и передавали друг другу, что они избежали забвения, не пострадали в войнах и природных катаклизмах, нередко говорит о важности, которую они представляли для теоретической школы, последователей какого-либо ученого или сохранивших их учреждений, но точно так же дело может быть в чистой случайности. Корпус текстов, дошедших до наших дней, не гарантирует полноту, но все же, несмотря ни на что, составляет надежную основу для определения того, что знали и во что верили в просвещенной среде и институциях, ведающих науками.

I. Греки и теория сферичности

Философы о сфере

Прежде чем обратиться к авторам, защищавшим идею плоской или несферической Земли, несомненно, будет полезно определить поворотный момент, когда – с теми или иными особенностями – закрепилось представление о земном шаре. Космографические знания, наполняющие наше средневековье, в основном начали складываться в Средиземноморье и греческом мире. Происходя от «матери всех наук» философии и от астрономии, они с давних пор оставались подспорьем для путешественников, а впоследствии способствовали рождению новой науки – географии.

Два великих мыслителя античности, Платон (428–348 до н. э.) и Аристотель (384–322 до н. э.), уже представляли Землю в виде шара. Платон в «Тимее» объясняет, что мир сферичен и наполняется жизнью благодаря круговому равномерному движению вокруг центра, то есть Земли:

Итак, он [демиург] <…> округлил космос до состояния сферы, поверхность которой повсюду равно отстоит от центра, то есть сообщил Вселенной очертания, из всех очертаний наиболее совершенные 8 .

8

Платон.

Тимей. 33a (здесь и далее – пер. С. С. Аверинцева).

Земле, в свою очередь, определено «вращаться вокруг оси, проходящей через Вселенную» 9 , и вокруг этой оси вращается небо. В «Федоне» философ уточняет: чтобы оставаться подвешенной «посреди неба», Земля «не нуждается ни в воздухе, ни в иной какой-либо подобной силе» 10 . Объяснение этого явления, разумеется, существовало и до Платона, поскольку, если верить Аристотелю, оно описано уже у Анаксимандра (ок. 610 – ок. 546 до н. э.), который утверждал, что «Земля покоится вследствие „равновесия“» 11 , обусловленного неподвижностью, обретаемой всякой вещью, когда она в центре, ведь у нее не остается причин двигаться в том или ином направлении. Проще говоря, всем известно, что, когда предмет падает на землю, он там и остается.

9

Там же. 40b.

10

Платон. Федон. 108e–109a (здесь и далее – пер. С. П. Маркиша).

11

Аристотель. О небе. 295b10 (здесь и далее – пер. А. В. Лебедева).

В представлении Аристотеля мир сферичен, а точнее, состоит из сфер, последовательно заключающих в себе друг друга. В центре – так называемый подлунный мир (расположенный внутри орбиты Луны), образованный четырьмя стихиями, – их естественную среду формируют четыре концентрические сферы, очередность которых, за неимением тогда еще понятия силы тяготения, соотносится с их «тяжестью» (gravitas): земля, вода, воздух, огонь – от центра к периферии. Снаружи все это окружает надлунный мир, он образован пятым элементом и разделен на небесные сферы, каждая из которых несет известные на тот момент светила (в порядке, заданном видимостью с Земли: Луна, Солнце, Меркурий, Венера, Марс, Юпитер, Сатурн); восьмая сфера держит неподвижные звезды.

Аргументы в пользу сферичности Земли приведены в трактате «О небе» 12 и по большей части связаны с двумя аристотелевскими концепциями естественного места и движения: все составляющие земной стихии, наиболее тяжеловесной, неизбежно устремлены к центру Земли, который есть центр мира и место, где любая «тяжесть» становится неподвижной. Коль скоро частям «свойственно отовсюду двигаться к центру», значит, Земля обязательно имеет форму сферы. Аристотель доказывает это, рассуждая так:

12

Обо всем, что касается изучения формы и размеров Земли, см.: Аристотель. О небе. 297a210–298a20.

Что касается формы Земли, то она по необходимости должна быть шарообразной, ибо каждая из ее частей имеет вес до [тех пор, пока не достигнет] центра, и так как меньшая [часть] теснима большей, то они не могут образовать волнистую поверхность, но подвергаются взаимному давлению и уступают одна другой до тех пор, пока не будет достигнут центр 13 .

Затем он приводит наглядный пример, начав с такого довода, как лунное затмение, известное на протяжении весьма долгого времени:

13

Там же. 297a9–13.

Кроме того, [шарообразность Земли] доказывается чувственным опытом. Во-первых, не будь это так, затмения Луны не являли бы собой сегментов такой формы. Факт тот, что в месячных фазах терминатор принимает всевозможные формы (он бывает и прямым, и выпуклым с обеих сторон, и вогнутым), а в затмениях терминирующая линия всегда дугообразна. Следовательно, раз Луна затмевается потому, что ее заслоняет Земля, то причина [такой] формы – округлость Земли, и Земля шарообразна 14 .

14

Там же. 297b25–30.