Земля Теневых Драконов
Шрифт:
После того, как волнение улеглось, они вернулись в лагерь, где Крейн обратился к ученому за ужином.
– Почему бы вам не объяснить и остальное, доктор Деймон? – предложил он. – Что за эксперименты вы проводите? И почему вы хотели сохранить местоположение долины в тайне от общественности? Я думаю, мы с Харланом имеем право знать.
Ученый напрягся, словно собираясь отказаться. Но когда Йондра коснулась его руки, он расслабился и смущенно улыбнулся.
– Полагаю, мне свойственны недостатки любого ученого, столкнувшегося с чем-то великим. Это одно из тех явлений, что возникают только раз в столетие. Если бы мир узнал
– Можете ли вы винить меня за то, что я хотел сохранить это в тайне – по крайней мере, на какое-то время? Что хотел изучить это, собрать данные, а затем объявить об этом в один прекрасный момент?
Крейн улыбнулся. Все его подозрения относительно мотивов доктора Деймона мгновенно рассеялись. Он был просто ученым-скрягой, чахнущим над мешком золота, образно говоря. Он и раньше слышал, что, вопреки распространенному мнению, ученые часто по-детски ревниво относятся к своим личным открытиям и любят быть в центре внимания, как и любой другой человек.
Теперь с ученым все понятно. Но как же Харлан? И Пьер? Почему они порой вели себя так странно?
Крейн на время отложил этот вопрос.
– Чем объясняется эта невидимость? – спросил он.
Суета по прибытию, распаковка вещей и ожесточенная битва с теневым драконом не оставили времени на размышления. Но теперь возник вопрос – почему в этой изолированной долине обитают невидимые формы жизни? Это был беспрецедентный случай в истории науки.
Тон доктора Деймона стал академическим.
– За те шесть месяцев, что я нахожусь здесь, я кое-что разузнал и выдвинул много предположений. Феномен связан с определенным видом травы, обладающей свойством невидимости. Траву едят травоядные существа – кролики, олени и т.д., а хищники – медведи, лисы, ласки, рыси – поедают их. Экскременты и разлагающиеся тела возвращаются в почву и обратно в растительность, включая деревья, кусты, мох. Это замкнутый, самоподдерживающийся цикл, как это бывает в любой изолированной долине.
– Но что вызывает саму невидимость? – спросил Харлан, наклонившись вперед.
Тон доктора Деймона стал неопределенным и слегка мечтательным.
– Возможно корни явления в эволюционном процессе. Эволюция пробует все и вся. Чего больше всего, если представить, боится растительность? Быть съеденной. И быть замеченной! Если бы она стала невидимой, то могла бы избежать челюстей травоядных.
– Таким образом, возможно, много веков назад эволюция уже пыталась создать вид, защищенный невидимостью. Попытка не удалось из-за обоняния животных. В ходе эволюции этот вид исчез, как и многие другие неудачные формы жизни. Только здесь, в этой долине, он выжил и сохранился до наших дней.
Он махнул рукой.
– Я признаю, что это всего лишь предположение. Но, как бы там ни было, невидимая растительность здесь есть, и, как следствие, есть и невидимая животная жизнь.
– Но что именно представляет из себя фактор невидимости? – настаивал на ответе Харлан.
Крейну не понравилось ни напряжение в голосе химика, ни то, с каким нетерпением он ждал ответа.
– Именно это я и хочу выяснить, – ответил доктор Деймон. – И тут в дело вступаете вы. Вместе мы, возможно, сможем это выяснить. Я подозреваю, что это некий гормон, продукт жизнедеятельности желез. Конечно, уже известны прозрачные формы жизни – медузы, многие черви, тропические рыбы и т.д.
– Медуза практически невидима в воде. Таким образом, она скрыта от своих врагов. Её протоплазма ничем не отличается от нашей, но содержит продукты жизнедеятельности
– То же самое, но в гораздо более удивительной степени, произошло с формами жизни в этой долине. Их протоплазма такая же материальная, как и наша, но почти полностью прозрачна для света.
Крейн кивнул.
– Прозрачнее некуда, – пошутил он.
– Но драконы? – спросил он, переведя дыхание. – Почему существуют невидимые звери, о которых раньше никто не слышал?
– Не драконы, а динозавры, – улыбнулся биолог. – Один из их видов, близкий к вымершему Тираннозавру Рексу, самому свирепому из них. Динозавры вымерли миллионы лет назад, не выдержав конкуренции с млекопитающими. Но у этого невидимого вида было достаточно сил, чтобы выжить, хотя его ареал обитания и сузился до размеров этой уединенной долины.
Доктор Деймон понизил голос, заговорив с благоговением.
– То, на что мы наткнулись в этой заповедной долине, является последним свидетельством одного из величайших экспериментов природы – невидимости. [3] Это все равно что найти живых саблезубых тигров, или мастодонтов, или предков человека.
3
Здесь Биндер выдвигает одно из самых интересных предположений, когда-либо выдвигавшихся в научной фантастике. Что, если в незапамятные времена определенные виды млекопитающих и растений приобрели способность к почти полной невидимости в качестве защиты от посягательств более агрессивных животных и более выносливых форм жизни?
Даже сегодня существуют определенные виды животных и рыб, в случае опасности умеющих изменять свою окраску таким образом, чтобы сливаться с естественным окружением, тем самым сбивая с толку своих врагов и предотвращая своё уничтожение.
Теория невидимости давно интригует писателей фантастики и фэнтези, было опубликовано много прекрасных рассказов на эту увлекательную тему. Выдвигались всевозможные предположения о невидимости, присущей особому строению тела человека, о способности приобретать этот странный феномен с помощью внешних факторов, таких как секретные химические формулы или сложное оборудование для реинтеграции атомов.
Но, возможно, Природа мудрее всех ухищрений химии и электричества, как и предполагает Биндер. — Ред.
Они все почувствовали это – ощущение того, что они перенеслись в странное и древнее хранилище наследия далекого прошлого Земли. Империи жизни возникали и рушились, как и империи людей. Возможно, Невидимая Жизнь когда-то господствовала на Земле, но уступила место более чутконосым и остроглазым видам.
Это была глава эволюции, о которой никто не подозревал. Все мертвые Невидимые существа окаменели, превратившись в непрозрачный видимый камень, не оставив ни малейшего намека на то, что они были невидимы при жизни.
Харлан нарушил молчание.
– Значит, вы думаете, что мы с вами сможем выделить этот гормон невидимости?
– Не здесь, – уточнил доктор Деймон. – На это потребовались бы годы работы в хорошо оборудованной лаборатории. Лучшее, что мы можем сделать, – это взять образцы крови у этих существ и вернуться в цивилизацию для проведения этого кропотливого исследования. В крови будет содержаться гормон. В этом будет заключаться наша работа, Харлан.
Ученый поднялся.
– Давайте хорошенько выспимся. Завтра мы отправляемся охотиться на невидимую дичь!