Земля точка небо

Егоренков Алексей М.

– Для начала скажи мне, – он склонил голову, глядя на парня как можно дружелюбнее. – Кто ты и чем бы хотел заниматься… ну, в идеале?

– Я музыкант, – ответил тот, приложив чашку к губам. – И в идеале хотел бы заниматься музыкой.

Он вынул дешевые сигареты в мягкой пачке и теперь отчаянно пытался закурить, помогая себе двумя руками.

– Ну? – спросил Максим. – И что тебе ме…

У паренька не гнулись пальцы. На правой руке, и Макс только заметил это, потому что тот постоянно держал ее в кармане.

Отлично. Всё

стало куда понятнее, хотя не проще ни на грамм.

– С-сука, – парень ухватил пачку за торчавший кончик фильтра и яростно затряс рукой. Пачка сдалась и брызнула сигаретами по всей комнате.

Встав с кровати, Максим наклонился и принялся собирать их, аккуратно, чтобы не измять – эти сигареты и так были помяты достаточно.

Заправив предпоследнюю из них в мягкую пачку, Макс сунул последнюю себе в зубы и чиркнул зажигалкой, прикурив себе и пареньку.

– Итак, – объявил Максим, кривясь от дешевых табачных миазмов. – Кто это был?

Подумав, он бросил начатую сигарету в остатки чая – пст!  – и закурил собственную, не столь разившую мочой и сеном.

– Не знаю, – отозвался парень, раскуривая сигарету без рук. – Гопота? Здоровые слишком для гопоты. Может, бандиты. Хулиганы, допустим. Я что, обязан в них разбираться?

– Ага, – Макс опять не знал, за что ухватиться. – Но… с какой стати хотя бы?

– Извини, они мне не сообщили. Этот, что стал каблуком, сказал только «ты вообще страх потерял» – что-то наподобие. Наверное, спутали с кем-то. Я ночью с концерта ехал, как раз у вокзала. Где игровые автоматы.

Максим сосредоточенно затянулся. Выдохнул дым. Еще раз вдохнул через сигарету, уже ощущая недомогание. Снова выдохнул и медленно затянулся еще раз.

Ему нужно было время. Но сигарета тлела слишком быстро, да и мешала думать, а вовсе не помогала. Сдавшись, Макс положил ее на край блюдца и секунду подышал нормальным воздухом. Он надеялся, что паренек добавит еще хоть что-нибудь, обронит хоть какую-то зацепку, но тот молчал. Он сам теперь ждал ответа.

Максим подобрал окурок, но сигарета успела намокнуть и погасла.

– Короче, – он затянулся еще раз, больше рефлекторно, и бросил мокрый фильтр обратно. – Извини, но помочь тебе я не могу. Да и не искал я таких, как ты, если честно. Мне нужен был, скорее обычный, нормальный человек, а не кто-нибудь, волей судьбы попавший в такие, как бы лучше выразиться, неординарные обстоятельства.

– Просто ты сам боишься, – немедленно ответил парень.

«Нет, ведь какой же мудак нахальный», – подумал Макс.

Он не стал комментировать, только кивнул терпеливо, дважды сжав и разжав пальцы.

– Я пришел к тебе в твой стремный район, – продолжил нытье паренек. – Заметь, еще и на ночь глядя. Я себе страшней за последние три месяца ничего не мог

представить. Я, извини, мочился по ночам – ладно, это частично оттого, что избили – когда представлял себе такие районы, как твой. Пустыри эти, дома огромные. А ты в ответ боишься даже подумать. Даже сказать хоть пару сло…

– Ну хорошо, – Максим вскочил и прошел к окну и раздернул тяжелые пыльные шторы, Что-то упало с подоконника, издав гулкий пластмассовый стук, и укатилось прочь. – Ладно. Итак, ты музыкант. Но играть тебе не светит. Какие еще будут желания?

– Не знаю, – парень сделал непонятный жест.

– Во-от, – отметил Макс, удовлетворенно закурив новую сигарету. – Я поймал тебя простым вопросом.

Паренек не услышал.

– Хочу, чтобы больше ни с кем такого не случилось, – и опять махнул пальцами, будто стряхивал невидимую воду. – Ни у вокзала, нигде.

– Но те…

– Хочу, чтобы они – все они и такие как они – ответили перед законом.

– Законом, – фыркнул Макс, пялясь в мутное запыленное окно, где отражалась комната. – Ты сейчас говоришь о ком? О хулиганах? Им насрать на закон.

– Но ведь, – парень затряс головой. – Ведь не хотят же они попасть в тюрьму?

– Тебе что, извини, совсем башню отбили? – Максим обернулся, не в силах держаться. – Настоящие бандиты, друг мой, любят тюрьму. Ж ивут в тюрьме. Крепнут, бля, в тюрьме.

– Не выражайся, пожалуйста.

– Иди на хуй. Ты пришел изменить себя? Вот тебе первый совет – учись ругаться матом.

Сглотнув, паренек опять двумя пальцами вправил кадык под застегнутый ворот.

– Допустим, – сказал он. – Что еще?

– Гм. Извини, конечно, но на твоем месте я всё-таки занялся бы спортом и научился стоять за себя.

Парень скривился и мотнул головой, подавшись за ней всем телом.

– Ну как? Вот как ты себе это представляешь? – он затряс руками. – Куда мне такому? На турник? На брусья?

– Да убери ты грабли, – Макс фыркнул. – Отжиматься ты точно можешь. Пальцы там не нужны.

– Так. Допустим, – паренек опять резко сбавил тон. – Еще?

– Еще… – протянул Максим. – Еще ты мог бы найти людей. Таких же, как ты.

– Зачем?

– Чтоб не бояться, например, – Макс поднял брови. – Ты собираешься навести порядок на улице в одиночку?

– Подожди, какой порядок? В смысле… побить их? Разогнать?

Максим сделал два шага парню навстречу. Учуял запах корвалола и скривился.

И сказал, раздельно проговаривая слова.

– Бить, разогнать – не получится. С этой швалью нужно идти до конца. Поверь мне, как человеку, близко знакомому с их несложной психологией.

Бульк. Паренек сглотнул и опять поправил кадык. Он слушал.