Земля точка небо
Шрифт:
– Проблемы? – Лиза поерзала на ребристом сиденье. – Значит, всё-таки, будет толпа с помидорами?
«И охрана», – подумала она. Да, видно, радоваться пока нечему.
– Какая толпа? Какие помидоры? – теперь удивилась Бергалиева. – Что будет – я тебе скажу. Будут журналисты. Берегись журналистов. Мы не готовы продаться так дешево. Если кто-то лезет с вопросами – девочки его успокоят. Кстати, Члеянцу тоже передам, а то вечно пытается всё пересрать, а, между прочим! Видела ты этот последний…
Они проговорили до
– Один совет напоследок. Касательно твоей карьеры.
– Да? – Лиза оглянулась. Директриса подошла к ней вплотную, дыша винным паром.
Она уставилась Лизе в глаза и произнесла, качнув подбородком:
– Не наступай снова на те же грабли.
И больше ничего. И они попрощались.
«И какого черта это значит», – гадала Лиза, протискиваясь на заднее сиденье.
Нужно поскорее вернуть ей платье.
18 мая 2005 года
– Итак? – Елена Михайловна потянулась к сигарете за ухом.
– Что «итак»? – спросил Дима.
Впервые он смотрел ей прямо в лицо, грубое и дубленое. Когда Е. М. говорила, морщины вокруг ее рта отчерчивали каждый звук так резко, что сами по себе читались как подтекст. Необязательно было знать лицевые тонкости – даже близорукий Дима мог разобрать, о чем главредша молчит. Стоило лишь посмотреть ей в лицо.
– Твои комментарии? – спросила она.
Михайловна нервничала. «Ей нужно что-то», – решил Дима. Наверное, пошла бы в атаку, да зацепиться не за что.
– Мои комментарии? – он улыбнулся. Выходило смешно. И кому придет в голову, что Е. М. может вести себя как нервный подросток? Никто в журнале не решался посмотреть на главреда в упор.
Дима придумал это недавно, буквально утром. Смотреть на людей вот так. И почему нет, раз теперь можно всё.
Е. М. нашарила между бумаг тяжелую медную зажигалку. Прикурила, щелкнула крышкой, и в кабинете приятно запахло бензином. Дима так и не ответил ей. Он разглядывал сигарету в зубах Михайловны и молча ждал.
– Ты закурить хочешь? – спросила Е. М. – Или чего ты уставился?
– А? Нет, – он впервые смутился. – А это «Зиппо», да?
– Короче, – теперь главред была раздражена. – Ты будешь рассказывать или нет?
– Что рассказывать?
– Твою мать. Ты спал с этой бабой или нет?
Но ее опять выдали черточки возле губ. Конечно, всем хотелось знать. Еще бы. Девочки в редакции чуть не лопались от желания докопаться. Они хихикали, спрашивали у него какие-то глупости, шутили непонятными фразами вроде «у кого что болит» и «жениться пора». Но когда Дима смотрел каждой в лицо, он видел только
Они все провожали его взглядом чуть по-новому.
Но Е. М. не интересовало – был секс, есть секс, будет секс. Ей нужно было что-то другое.
– Вам нужно что-то другое, – Дима снова улыбнулся, глядя на Михайловну. – Сказали бы прямо уже.
– Прямо, да? – редакторша затянулась и обильно выпустила дым. – Хорошо. Будет тебе прямо. Меня интересует интервью. Твое интервью. На разворот.
– Стойте, – Дима поскреб в затылке. – Я должен сам взять у себя интервью?
Она знает? Кто ей рассказал?
– А в чем проблема? – Е. М. подняла брови и воткнула сигарету в пепельницу. – Есть некто Дмитрий, засветился в ее любовниках. Есть Митяй, работает в нашем журнале. Второй расспрашивает первого.
– И честно всё рассказывает?
– И говорит то, что интересно читается. Честно, нечестно. Твое интервью, тебе решать.
– А если он скажет, что ничего не было?
– Это неинтересно. Пусть подумает лучше. Пусть не рассказывает, пусть намекает. Ты. Ты профессионал? Или кто?
– Ну ладно. Намекает. И что получает за это?
– Не дави. Стандартный гонорар. Хорошо, с надбавкой за скандальность. Если – заметь – если она будет.
– А второй? Митяй? – Дима хихикнул, разглядывая окурок. – Ему – то что с этого?
– Гм. Дай подумать, – незачем было читать морщины. Е. М. собиралась напасть. – Как насчет сохранить работу? А? Его такой вариант устроил бы?
– Дайте подумать, – он подготовился раньше, чем она закончила. – Если честно, «Ритм-н-блюз» не такой уж богатый журнал. И вообще. Не такой уж прямо журнал. Мы, Дмитрий с Митяем, почему-то уверены, что найдем варианты и лучше.
Главред откинулась в кресле и посмотрела Диме в лицо. Он спокойно уставился в ответ. Не зря он тренировался целое утро.
– Я вот что не пойму, Митяй, – наконец ответила Михайловна. – Когда это ты стал таким?
– Каким?
– Таким, – она повертела рукой. – Этаким вот довольным, самовлюбленным мудаком?
Дима смутился и промолчал.
«Сама такая». Ничего другого в голову не лезло.
– Так что? – спросил он. – Мне писать заявление?
– Какое заявление, – редакторша устало глянула в потолок. – Работать кто будет? Оставил родное издание без полосы – так ищи теперь, чем заполнить.
Дима поднялся и побрел к стеклянной двери. В редакции только у Е. М. была дверь.
– Митяй, – позвала Михайловна новым голосом. Дима остановился.
– А? – спросил он, не оборачиваясь.
– Ты залез в крупные деньги. И очень жаль, что ты всё-таки не мудак. А тот же наивный ребенок.
– Спасибо, – хмуро ответил Дима, сделав еще два шага к выходу.
– Постой, – лениво одернула его редактор. – Ты, конечно, этого не понимаешь, но просто так выйти тебе не дадут. И, раз ты не с нами – я не могу тебя защитить. Разбирайся сам.