Земля точка небо
Шрифт:
Максим умолк только дома, когда навстречу вышла Лиза.
– Как там дела? – спросила она, и Макса опять затошнило.
– Я найду тебе хороших адвокатов.
– Не хочу я никаких адвокатов! Почему ты сам не можешь? Я им не верю, я могу доверить это только тебе.
И опять без сюрпризов. Кто сомневался, что начнется безумие.
– Я не смогу защищать тебя в суде, – сказал он, и ему стало чуть легче.
– Но почему? Ты же юрист, у тебя диплом.
– Нет никакого диплома.
– Я видела копию.
– Да, копия есть. Я взял чужой
«Вот и всё», – подумал он. И Максима захлестнула болезненная, нервная безмятежность, и кислое признание растаяло в сладком послевкусии.
Лиза помолчала. Выпрямилась и скрестила на груди руки.
– Я всё равно не хочу адвокатов.
– Ладно.
– Ладно? И что будем делать? – спросила она вызывающе.
– Тебя зовут на публичное оправдание. Не хочешь суда – рекомендую явиться.
– Какое оп… с какой стати? Кто зовет?
– ФАЦИ.
– Кто?
– Фонд активных целеустремленных избирателей. Тот самый. На страже нравственности и порядка.
– Ты что, шутишь? – Лиза уставилась в потолок. – Да пошли они.
– Какие тут шутки, – вздохнул Максим. – Буквально месяц назад их стараниями какого-то лузера вот так успешно прикрыли. За решеткой сейчас.
– Но… а… что он им сделал хоть?
– Ничего. Стихи писал. Пропаганда наркотиков и разврата.
Лиза опустила руки и повернулась.
– Ты был прав, – сказала она. – Пока нас не было, что-то серьезно поменялось. Очень так.
Макс устало выбрался из пиджака и бросил его на вешалку. Лизы уже не было в прихожей – она возилась на кухне, гремя чашками.
– Да потерпи ты десять минут перед ними, – крикнул он ей. – Это же кретины малолетние. Им тоже хочется внимания. Погавкают на камеру и успокоятся.
Он рухнул на диван и включил телевизор. У них теперь было спутниковое, каналов двести, но в последнее время по ним крутился либо шлак, либо очередное расстройство для Лизы. Всё равно они с ней иногда включали ящик и проверяли. Искали полезные новости. Искали союзников.
– Скандал вокруг имени популярной московской телеведущей, – объявил диктор, едва проявившись на экране.
Щелк. Максим переключил канал. Морские котики.
Щелк. Реклама.
Щелк. «Песня-88», ретрансляция.
Щелк. Интервью.
– …ой-то попсовой куклы, и впервые слышу это имя, и считаю всю эту шумиху праздным, дутым занятием, и разносят его те люди, которых мы вчера видели по телевизору, – говорил перед камерой мохнатый столичный рокер, и Макс едва не крикнул Лизке, что нашелся кто-то вменяемый, но тот моментально продолжил. – Хотя я понимаю ребят, которые вышли на улицы, не испугавшись погонов, не испугавшись личной охраны, явились высказать этой вавилонской блуднице, что думают о наших… наших бесстыжих королевах попсы.
Щелк. Реклама.
Щелк. Реклама.
Щелк. Два
– Это, знаете, как говорят: любит русский жидом похвалиться…
Щелк, щелк, щелк . Союзников не было.
Едва сбежав на кухню, Лиза открутила до отказа кран, раскрыла мобильник и нервно пролистала номера.
– Алло. Привет, Кать. Да. Да, слушай… мне нужна кое-какая помощь. Да, и мне не на кого больше рассчитывать. Хорошо? Ладно, внимание…
21 мая 2005 года
– Во-первых, можно поинтересоваться, какой велосипед у вас был до этого? – молодой худенький продавец говорил вполголоса, как в библиотеке, хотя вокруг пахло резиной и девственной фабричной смазкой.
– До этого, – Дима поскреб в затылке. – В общем, такой, желтый. Что за модель, не знаю, это было в Европе, там на таких ездят почтальоны…
– Ладно, понял, – кивнул продавец. – А перед этим?
Они шли между двух велосипедных колонн, тянувшихся вдаль, растворявшихся где-то в холодном полумраке. Фасад у магазина был крошечный, но помещение вместило бы хороший стадион, и здесь продавались не только велосипеды.
– Ну, – сказал Дима. – Перед этим «Аист». Но это давно, где-то лет двадцать назад.
– «Аист»?.. – продавец хихикнул. – Точно? На полном серьезе?
– Не знаю. Там спереди был нарисован аист. А может, чайка. Без рамы велик.
Продавец хмыкнул, нетвердо ухмыльнулся и помял одну костлявую руку в другой. У него сильно торчали зубы.
– Ну, это не совсем мой был, – признался Дима. – На нем еще отец ездил. И братья, когда были маленькие.
– Т-т. Так вы прошли, в конечном итоге, большой путь.
– Что да – то да.
После этого беседа окончательно расклеилась, и они брели молча.
– О, – сказал Дима. – Вот такой мне нравится. Сколько такой?
– Этот… – худой продавец растерялся вовсе. – Ну, это двухподвес, по большому счету, экстра-класса, то есть, сами понимаете…
– Ладно, я всё равно не разбираюсь, – Дима зачем-то нагнулся и заглянул велосипеду под шестерни. – Так он сколько стоит?
– Вам в рублях или долларах? – парень затоптался на месте. – Вас что меньше шокирует? Если в долларах, то грубо, скажем, восемь тысяч. Но нужно учитывать…
– О, нормально.
Дима полез за кошельком.
– Но вы еще ничего не посмотрели!
– Мне этот нравится.
– Подождите, я вот что хочу сказать: учтите, это довольно-таки… переоцененная модель, в районе такой суммы вы могли бы…
– Но он красивый? – спросил Дима.
Парень сделал усталое лицо.
– Я вам честно скажу. Вам нужен велосипед чисто для понтов? Чтобы было видно, сколько он стоит, и все дела?